САКРАЛЬНЫЙ СИМВОЛ – Религиоведение. Энциклопедический словарь

Религиоведение / Энциклопедический словарь. –М.: Академический проект, 2006. –1256 с.

 

САКРАЛЬНЫЙ СИМВОЛ – наделенный священным статусом знак, выражающий в образной форме рели­гиозный смысл. От знака вообще символ отличается тем, что он предполагает непрямое, переносное пони­мание своего содержания, т.е. требует интерпретации, опосредованной особыми смыслами. Так, напр., крест – знак, образованный двумя пересекающими­ся линиями, может иметь сколь угодно много значе­ний, но, помещенный в контекст знания о земном пути Иисуса Христа, он становится важнейшим С. с хрис­тианства, выступая в качестве максимально концент­рированного образного выражения евангельской вес­ти о Боговоплощении и победе жизни над смертью. От нерелигиозных символов С. с. (как и символы религиоз­ные в целом) отличаются тем, что их истинный смысл детерминирован картиной мира, включающей профанный, мирской, и сакральный уровни бытия, посюсто­роннее и потустороннее. В этой системе координат С. с. в посюсторонней форме указывают на сакральную, по­тустороннюю реальность и выступают типом иерофании. Причем один и тот же знак может выступать как мирской (светский) символ, так и С. с. в зависимости от той картины мира, которая обусловливает его интер­претацию. Напр., изображение лотоса может быть по­нято под нерелигиозным углом зрения в качестве сим­вола чистоты и красоты, явленных в рутине повсед­невности, – такой смысл извлекается из наблюдения над тем, как в стоячей воде из грязи и ила рождается прекрасный цветок. Лотос в индуистской системе ин­терпретации (см. Индуизм) становятся С с. божествен­ных первотворцов – Вишну и Брахмы, а вода – С.с. первозданной стихии (широко распространен мифо­логический сюжет рождения Брахмы из лотоса, произ­растающего из пупа лежащего на воде Вишну). С е., как и символ вообще, есть образ – претворение пер­вичного бытия в бытие вторичное, отраженное и за­ключенное в чувственно доступную форму. От образа вообще символ отличается тем, что конкретно-чув­ственная, изобразительная (иконическая) сторона сим­вола не является прямым воспроизведением своей пер­вичной реальности - внешняя форма символа лишь намекает и опосредованно указывает на свое истинное содержание. Так, изображения совокупляющихся пар на стенах индуистского храма Кхаджурахо не являют­ся просто запечатленными в барельефах сексуальны­ми техниками, но есть С. с., раскрывающие в визуаль­ной форме неограниченное в своем многообразии кос­мическое желание (кама) и слияние миросозидающих божественных энергий. С.с., как и миф, «становится при гаком подходе мистерией: ею подлинное значе­ние и его подлинная глубина заключается не в том, что он выражает своими собственными фигурами, а в том, что он скрывает» (Э. Кассиреp) Хотя религиозное со­знание не допускает отождествления С.с. и стоящей за ним первичной реальности, оно тем не менее убежде­но, что «символ соучаствует в том, на что он указывает» (П. Тиллих). Поэтому С.с., претворяющий священную первореальность (мана, табу, божество и др.), «облада­ет внутренне ему присущей магически-принудитель­ной к магически-отталкивающей силой». Очень ярко такое отношение к С.с. представлено в православном иконопочитании. С одной стороны, согласно право­славному учению, С.с. иконописи (образы Бога, анге­лов, святых и др.) не тождественны своим небесным «первообразам», икона лишь условное подобие «гор­него мира». Но при этом «они – вещественные средо­точия, в которых присутствует божественная энергия, соединенная с человеческим искусством» (В.Н. Лосский). Сходное понимание мотивирует связанные с С с. куль­товые практики – напр., христианский культ креста как предмета, заключающего в себе божественную силу, исламское почитание «черного камня» Каабы и мн. др. По форме репрезентации С. с. может быть естествен­ным, природным предметом (камнем, деревом, скалой, животным, т. д») или искусственно созданным объек­том (визуальным – напр., храм, вербальным – напр., звук Ом и т.д.). В религиозной картине мира практи­чески любой объект может получить интерпретацию в качестве С.с., облечься в мифологическую оболочку и стать центром культовой практики. В дзэн-буддизме са­мые обыденные вещи – напр., составленные в опре­деленную композицию (икебану) трава» ветви дерева – могут стать С.с. Особое значение С с приобрета­ют в религиозных традициях, акцентирующих идею трансцедентности священной реальности и соответ­ственно невозможности ее непосредственного бытия в границах обыденной реальности. К таким традици­ям принадлежит прежде всего мистицизм в различ­ных конфессиональных формах. Радикальную пози­цию в трактовке трансцендентности священной пер­вореальности занимали некоторые направления протестантской теологии и религиоведения, предста­вителями которых выступали, напр., Р. Отто, разви­вавший учение о С.с. как «идеограммах», Тиллих, утверждавший, что «язык веры – это язык символов» и поэтому практически любое человеческое представ­ление о Боге имеет символический характер – «Бог есть символ Бога». По мере культурного развития те или иные С с могли утрачивать свою сакральную при­роду, «обмирщаться». Такая судьба, напр., постигла лабрис – двойной топор, атрибут богов, изображение ко­торого выражало в культурах древнего Средиземномо­рья идею божественною дуализма, а потом, утратив сакральную интерпретацию, превратилось в элемент орнамента. С другой стороны, система С.с. той или иной культуры может пополняться не только собственно ре­лигиозными, но и квазирелигиозными С.с. – напр., нацистской свастикой. В культурах 21 в. С.с. в значи­тельной мере сохраняют свое высокое положение и им­перативный характер. В функционировании религий С. с. играют огромную роль: 1) в образной форме они представляют важнейшие смыслы религий; 2) репре­зентируя в доступной, яркой и концентрированной форме религиозные смыслы, С.с. активизируют опре­деленные структуры психики – когнитивные (пред­ставления, ассоциации и т. д.), эмоциональные, во­левые (мотивации и т. д.) и др., выступая одним из наиболее эффективных механизмов актуализации религиозного сознания и стимулирования религиоз­ной деятельности; 3) будучи легко узнаваемым выра­жением конкретной религии, С. с. (крест, полумесяц и др.) служат для индивидов базисным средством рели­гиозной самоидентификации в качестве сторонников определенной конфессии; 4) С. е., фиксируя религиоз­ную идентичность, являются для верующих основой, с одной стороны, внутриконфессиональной сплоченно­сти и солидарности, а с другой стороны – обособле­ния от иных конфессиональных групп, чьи коллектив­ные представления организованы вокруг иных С. с. (См. также: Сакральный образ.)

А.П. Забияко