КИТАЙЦЕВ ДРЕВНИХ РЕЛИГИЯ, древнекитайская
религия — формы религиозной жизни населения Китая, возникшие в эпоху неолита
(археологические культуры Яншао, Луншань,
1У-Ш тыс. до н. э.) и исторически развивавшиеся до кон.
эпохи Хань (3 в. до н. э. —
3 в. н. э.). В течение этого огромного периода К. д. р. прошла путь от
первобытных верований до религиозной формации, включавшей в свой состав государственную
религию и обладавшей философскими, этическими, эстетическими, социальными
учениями. Древнейший этнический субстрат К. д. р. сложился в междуречье Хуанхэ
и Янцзы на основе смешения двух миграционных потоков —зап. (монголоидного, сино-тибетского), и юж. (аустроазиатского). На эту этническую основу наслаивались
иные этнические и этнокультурные влияния. В кон. II тыс. до и. э. древнейшее
кит. государство Шан-Инь (16-11 вв. до н. э.)
подвергается завоеванию со стороны племен чжоу (зап. синотибет- цев), основавших новую
государственность (Чжоу, 11- 3 вв. до н. э.). Из смешения иньцев и чжоусцев формируется ханьская этническая общность, завершившая генезис и
обусловившая дальнейшую эволюцию К. д. р. Этнокультурная многосоставность,
длительные периоды разобщенности и междоусобиц предопределяли неоднородность
К. д. р., развитию которой, однако, с архаических времен была свойственна
преемственность важнейших черт. Истоки К. д. р. восходят к неолитическим
культурам бассейна Хуанхэ. Орнамент на яншаоской
керамике с изображением птиц, лягушек, рыб (зачастую зооантропоморфного
вида) позволяет предполагать существование зоолатрии и зачатков мифологии,
связанных с тотемизмом. Погребальный обряд с ингумацией,
ориентацией тела по сторонам света свидетельствует о верованиях в посмертное существование.
Наиболее характерной чертой неолитической К. д. р. выступают гадательные
кости, появляющиеся в культуре Луншань.
Изготовленные из лопаточных костей животных и панцирей черепах, они использовались
в мантических ритуалах (см.
мантика, гадание). Установив контакт с богами или предками, задав вопрос о
будущем, гадатель прижигал поверхность гадательной кости и по рисунку появившихся
трещин открывал волю вышних сил. Архаическая мантика была тесно связана с
шаманизмом и техниками экстаза. В эпоху Инь (Шан-Инь), когда в Китае развивается социальная дифференциация
и государственность, К. д. р. значительно усложняется. Ведущую роль начинают
играть государственные культы. Их отправление становится прерогативой
правителей (ванов), сановников, а также
формирующегося жречества. В государственных культах наибольшее значение имели
гадания, жертвоприношения богам и предкам, погребальные обряды. Мантика
по-прежнему требовала использования гадательных костей и участия входивших в
транс гадателей, шаманов. При этом экстатические практики, входившие в
официальные мантиче- ские церемонии, постепенно
упорядочиваются и рационализируются, а статус придворных жрецов-гадателей
начинает совмещаться со статусом должностного лица, чиновника. Гадания зачастую
сопровождались жертвоприношениями. Жертвоприношения осуществлялись и по
многим иным поводам — засуха, воина смерть, повышение в должности и т. д.
Характерным предметом иньских ритуалов являются
бронзовые Жер. твенные сосуды. В них помещалось вино, зерно, мясо которыми «кормили» богов, духов,
предков. Распространенной практикой были массовые человеческие жертвоприношения,
прежде всего пленников. Обильные жертвоприношения сопровождали погребальные церемонии.
На поздних ступенях развития К. д. р. человеческие жертвоприношения при
отправлении погребального культа отошли в прошлое, однако значение
погребальной церемонии ничуть не уменьшилось. Каждая семья стремилась
продемонстрировать крайнее рвение в заботе об усопшем: в жертву приносили
быков, в могилу укладывали богатую утварь и предметы роскоши, покойника
обряжали в расшитые шелковые одеяния, в его рот клали жемчуг и драгоценные камни.
Чрезвычайное внимание к погребальной церемонии, стремление обставить ее
максимально богато — характерная сторона К. д. р., сохранившая свое значение в
позднейших традициях Китая. В иньский государственный
пантеон входили боги природы, растений (напр., дух проса), однако первостепенное
место в нем занимали обожествленные предки — прежде всего правящей династии,
знатных родов, которым приписывались особые благодеяния по отношению к
государству или обществу. Каждая семья имела свой особый сонм предков. Местом
их почитания являлись родовые храмы, кумирни или те части дома, где находились
алтари предков. Верховным объектом почитания в иньскую
эпоху был Шан-ди (Высший предок, Верховный владыка),
которому поклонялись как первопредку царствующей
династии и покровителю государства. Культ предков, системообразующее
начало иньской религии, в дальнейшем стал основой
основ китайской религиозности. Пандемониум включал
вредоносных существ — духов-гуй. Чжоуское
завоевание и глубокие социально-политические, культурные перемены эпохи Чжоу
внесли существенные изменения в К. д. р. Эволюционирует пантеон — прежде всего
чжоусцы учреждают в качестве верховного культа культ
Неба (Тянь). Почитание Неба восходило в верованиях чжоусцев к культу верховного небесного предка. Постепенно
образ небесного предка стал утрачивать конкретные антропоморфные черты, все
более тяготея к образу безличного первоначала. Культ небесного первоначала
включил в себя культ Шан-ди: Верховного предка стали
называть еще одним именем — Тянь-ди, Небесный предок,
владыка. Эволюция культа Неба вписывалась в фундаментальную для китайского религиозного сознания тенденцию к надличностной, пантеистической трактовке священного и
божественного. Эта тенденция мирно сосуществовала с другой не менее
фундаментальной тенденцией — с предельной конкретизацией личности божества,
вплоть до наделения его подробной биографией. Идея Неба как высшей сакральной
инстанции, вносящей в мироздание порядок и благоденствие, получает развитие в
политической доктрине «тянь-мин» («воли Неба»,
«небесного мандата»). Согласно этой доктрине, Небо дарует наидостойнейшим
личностям царскую власть и мироустроительное
могущество; эти избранники царствуют в мире на правах «сынов Неба». Доктрина
«тянь-мин» вплоть до 20 в. оставалась сердцевиной государственно-политической системы
Китая. Чжоуский пантеон пополнился новыми божествами,
которые, впрочем, в русле иньской традиции выступали,
как правило, деификациями предков, других
исторических или псевдоисторических (мифических) лиц, которым приписываются
общественно-значимые благодеяния. Так складывается культ «пяти императоров»
(прежде всего Хуань-ди, Яо
и Шуня), внесших порядок в устройство мироздания и
общества, задавших образцы государственной мудрости и сыновней почтительности.
Объектом широкого почитания становятся зооморфные мифические Фу-си и его жена Нюй-ва, с которыми традиция связывала появление человеческого
рода, семьи, календаря, музыки. Китайское мифотворчество приобретает
своеобразный характер: с одной стороны, сохранившиеся в преданиях образы исторических
деятелей, родовых предков обожествляются; с другой — древние персонажи мифов
увязываются с конкретными историческими событиями и лицами. Так, напр., древний
мифический образ одноногого быка или дракона Куя,
движения которого сотворили музыку, был переработан в образ человека Куя,
ведавшего музыкой при дворе императора Шуня). Деификация исторических лиц и историзация
(эвгемеризация) мифических фигур становятся в эту и
позднейшие эпохи важнейшими механизмами формирования кит.
пантеона. Официальные ритуалы постепенно утрачивают
связь с экстазом и кровавыми жертвами, наполняются этическим содержанием.
Культовая музыка и танцы — значимый элемент чжоуских
ритуалов. В культовой музыке использовались барабаны, бронзовые колокола,
струнные инструменты (цинь). Будучи важной частью
государственной жизни и прерогативой правителей и чиновников, ритуалы все более
бюрократизируются. Жреческие функции почти целиком переходят к государственным
служащим разного ранга. Жесткая регламентация и формализм становятся отличительными
чертами государственных культов. Социальной основой государственных культов
выступала вся со- вокупность
подданных государства, при этом каждый подданный входил в определенную группу,
занимавшую свое место в строгой государственной иерархии, которую возглавлял
правитель (ван), державший в своих руках отправление
важнейших ритуалов. Наряду с государственными культами существовали семейные, родовые религиозные церемонии, стержень которых составлял
культ предков и семейных святынь — родовых кладбищ, могил родителей, кумирен и
алтарей, где находились таблички с именами усопших родственников. Основу этих
культов составляли малые семьи, а также объединения родственных семей — кланы (цзу, цзунцзу), представлявшие
собой локальные культовые общины. Государство в традиционном Китае поддерживало
религиозно-нравственные устои жизни родственных общин-цзу,
более того — возводило их в ранг высокого образца («государство — большая
семья»). В чжоуской религии гадания по-прежнему
играли огромную роль. На основе рационализации архаической
гадательной практики возникает «И изин» («Канон перемен»,
др. название — «Чжоу и», «Канон перемен эпохи Чжоу», 8-7 вв. до н. з.) — мантический текст, возведенный
уже в 6 в. до н. э. в ранг совершенного знания. Систематизируются другие
стороны религиозного наследия, что приводит к появлению двух других авторитетнейших
текстов: «Шу цзин» («Книга
истории»), сочинения, включающего исторические предания, фольклорные,
мифологические повествования, политические воззрения, и «Ши
цзин» («Книга песен»). Вместе с «И-цзин»
эти тексты заложили основы канонической литературы К. д. р. и в целом
мировоззрения традиционного Китая. Религиозная мысль в перв.
пол. П тыс. до н. э. оформляет представления о «дао» («пути»), «дэ» («благой
силе»), «сяо» («сыновней почтительности»), «жэнь» («гуманности»), «ли» («ритуале»). Эти представления
становятся ключевыми категориями кит. ментальности, и на основе их интерпретации в 6- 3 вв. до н.э.
возникают важнейшие религиозно-философские течения К. д. р. (см. даосизм,
конфуцианство). К кон. эпохи
Чжоу К. д. р. складывается в устойчивую формацию с ярко выраженными
этнокультурными особенностями. Наряду с государственными культами, развитыми
религиозно-политическими и религиозно- философскими учениями в ней, особенно на
народном уровне, сохранялись магические верования и практики, культ предков,
элементы шаманизма. Эта формация стала фундаментом кит.
цивилизации.
АЛ. Забияко