ХРИСТОВОВЕРЫ, хлысты, христовщина — русское религиозное движение, одно из направлений духовного христианства, осуждено Русской православной церковью как секта. Квалифицируется в качестве мистического течения в сектантстве (см. Сектантство в России). Воз­никло в центральных регионах (Муромский, Костромс­кой, Владимирский, Нижегородский уезды, р. Ока, р. Вол­га) в сер. 17 в. Истоки X. лежат в русской религиозной традиции и опираются на народную религию, мистичес­кие верования, аскетизм и экстатические практики. На генезис X. большое влияние оказали радикальные тече­ния беспоповского старообрядчества, ересь старца Ка-питона Даниловского, Феодосия Косого, секта «подре­шетников» и др. Однако сходство некоторых аспектов вероучения X. с западными (монтанизм, богомилы, ква­керы, флагелланты и др.) и вост. (манихейство, индуизм) религиозными традициями дали основу для ошибоч­ных предположений о чужеродных истоках и заимство­ваниях как главных причинах возникновения X. в Рос­сии. Термин X. является самоназванием последователей движения, именовавших себя также «люди Божьи», «белоризцы», «Христова вера» и иначе. Происхождение тер­мина связывают также с тем, что руководители движе­ния нередко называли себя «христами». Термин «X.» введен в оборот советской историографией (А.И. Клибанов). Наряду с самоназванием широко известно обо­значение движения понятиями «хлысты», «хлыстовщи­на». Эти наименования были введены Русской православ­ной церковью как производные от глагола «хлестать» — бичевание и самобичевание практиковалось многими последователями движения в качестве аскетического подвига и средства для достижения религиозного эк­стаза. Общины X. известны также под названиями «бо­гомолы», «шелапуты», «вертуны», «квасники» и др. Ле­гендарными основателями X. считаются: крестьянин Данила Филиппович (Филиппов) живший во вт. пол. 17 в., — он объявил себя богом-«Саваофом», провозгла­сил 12 заповедей и потопил церковные книги в реке, а так­же его преемник Иван Суслов, назвавший себя «Хрис­том», проповедовавший вместе с «Богородицей» и 12 «апостолами». Однако факты их деятельности по учреж­дению X. не подтверждены надежными источниками. Первым достоверно существовавшим лидером X. был занимавшийся торговлей отставной стрелец Прокофий Лупкин (ум. 1732), проповедовавший в Москве, Москов­ском, Ярославском и Нижегородском уездах. В 1717 чле­ны общины Лупкина были арестованы, состоялось пер­вое следственное дело в отношении X., но позднее лидер и большинство последователей были отпущены. К 30-м гг. 18 в. X. широко распространилось в центральных уез­дах России. Только в Москве действовало 13 молитвен­ных собраний. Социальную базу движения составляли крестьяне, купцы, посадские люди, православное духовен­ство (в основном монашество обоих полов), незначитель­ная прослойка ремесленников и солдат. В 1733-1739 и 1745-1756 состоялись громкие следственные дела в от­ношении X. По первому делу осуждено ок. 300 человек, часть казнили, включая лидеров — старицу Настасью (Агафью) Карпову, иеромонахов Высокопетровского мо­настыря Филарета и Тихона, монаха Богоявленской пу­стыни Савватия и др. По второму делу проходило ок. 450 человек во главе с «христом» и «юродом» Андреем Петровым, позднее казненным. Ок. 1760 на базе X. фор­мируется движение скопцов. В кон. 18 — нач. 19 вв. X. проникает в привилегированные слои общества, где од­ним из центров X. и духовного христианства был кру­жок Е.Ф. Татариновой (Буксгевден), разгромленный вла­стями в 1837. В 19 в. X. распадается на ряд направлений, самыми известными из которых являются: «данило-филипповцы», соблюдавшие традицию раннего X. (одна из наставниц — Ульяна Васильева), «постники», куль­тивировавшие пост как аскезу и средство для достиже­ния экстатических состояний (основатели — Аббакум Копылов и его преемник Перфил Катасонов), и община «Новый Израиль», характеризовавшаяся постепенным отходом от вероучения и культа традиционных для X., ослаблением аскетических ограничений (основатели — Василий Мокшин и его последователь Василий Лубков). К 20 в. вероучение и культ в общинах X. постепенно те­ряют свои оригинальные черты. Будучи полицентричным, движением X. не сформировало единого обрядо­вого и догматического канона. Общими чертами X. яв­ляются: идея о воплощениях Бога в человеке (отсюда большое количество «христов», «богородиц», «проро­ков»), особое почитание Святого Духа и культивирова­ние форм его проявления, вера в мистическое единение с Богом, апокалиптические ожидания близкого конца света и Страшного суда, который должен произойти в С.-Петербурге с деятельным участием лидеров X., край­ний аскетизм, отказ от праздников, отсутствие брака, за­прет на матерную брань, алкоголь, табак, некоторые про­дукты и т. д. Открытого противопоставления собствен­ного учения православию у X. не было. X. сохраняли иконы, кресты, крестное знамение (чаще всего двуперстное), культ святых, могли посещать церковь. Однако пропа­гандировалось «духовное» понимание православия, при­знание его плотской, ветхозаветной верой, тогда как уче­ние X. объявлялось истинным, духовным, элитарным и тайным. Основой богослужения являлись «беседы» или «соборы» — собрания общины (или, в понятиях X., «ко­рабля») для совершения культовых и обрядовых дей­ствий, возглавляемых «христами», «богородицами», «на­ставниками», «кормщиками», «восприемниками», «про­роками». «Беседы» проходили в приспособленных для этого помещениях (городских домах, крестьянских из­бах, в монастырских кельях, иногда в погребах), называ­емых «Сионской горницей», «Иерусалимом», «домом Да­видовым», «молельным домом». Верующие обоего пола, одетые, как правило, в белые рубахи и сарафаны («белые ризы», «парус»), рассаживались отдельно друг от друга на лавки. Пелись Иисусова молитва (одна из редак­ций — «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас. Дух Святой, помилуй нас. Пресвятая Богородица, упроси о нас у сына своего Христа — Бога нашего»), «сти­хи», «песенки» местного сочинения или православные песнопения. Затем следовала экстатическая часть бого­служения, именуемая «радением» (реже — «баней ду­ховной», «хождением» и иначе), включающая пророче­ство (этического, житейского, гадательного, эсхатоло­гического или иного содержания), глоссолалию, танцы, скаканье, в ряде общин — самобичевание и другие фор­мы ритуального поведения, которые, по убеждению уча­стников, выражали состояние общения со Святым Ду­хом. Танцы на радениях X. могли быть одиночными, пар­ными или групповыми. Последние различались на «корабельные» (друг за другом), стеночкой, перекрестные, хороводные и др. Часто термин «радение» используется для обозначения всего богослужения или только экстатических танцев. После радений практиковалось причастие (чаще всего с использованием хлеба, воды или кваса), совместная трапеза, присяга (при вступле­нии нового члена). Ряд судебных процессов, церковные обвинения и литературная традиция сформировали дру­гой устойчивый стереотип радений X. — ритуальные убийства, кровавые жертвоприношения, каннибализм и групповые сексуальные оргии («свальной грех»), однако современные исследования не подтверждают существо­вание в ритуалах X. таких аспектов. Небольшие общины X., ведущие замкнутый образ жизни, сохраняются в Рос­сии и в настоящее время.

Р.А. Кобызов