БУДДИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ - Религиоведение. Энциклопедический словарь

Религиоведение / Энциклопедический словарь. –М.: Академический проект, 2006. –1256 с.

 

БУДДИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ – система мифов, сло­жившаяся в буддийской традиции. Ее богатство и раз­нообразие определяется синкретизмом нескольких традиций: во-первых, общеиндийского субстрата, включающего множество сходных с индуизмом моти­вов и персонажей; во-вторых, собственно буддийского компонента, иллюстрирующего основные положения буддизма как особой религиозной традиции; в-третьих, национальных и местных элементов добуддийских религий, которые становились частью Б. м. по мере про­никновения буддизма в различные страны Азии. Хотя буддийское мифологическое воображение вращалось вокруг ряда ключевых сюжетов и символов, оно прак­тически не было ограничено ни строгим ортодоксаль­ным каноном, ни воинственной нетерпимостью, и по­тому Б. м. всегда сохраняла способность к расширению и свободу в развитии базовых нарративов. Еще одной причиной такой раскрепощенности была склонность к многоуровневым объяснениям реальности, которые позволяли трактовать мифы как аллегорические отра­жения сложных религиозных и философских идей, а значит, и бесконфликтно сосуществовать с ними. Глав­ные источники Б. м. – Типитака («Три Корзины За­кона») на языке пали (первая достоверная запись –

[154]

1 в. до н); несколько канонических сутр махаяны, в основном на санскрите, кит. и тиб. языках (Садхарма-пундарика«Лотосовая сутра», Сукхавативьюхасутра «Счастливой Земли», Ланкаватара – «Вступление на Ланку», и др., 1 в. до н.э. – сер. 1 тыс. н.э.); главные тексты (тантры) Ваджраяны (сер. I тыс. н.э.). Космоло­гический фон Б. м., космогонические и эсхатологиче­ские мифы и пантеон в основном схожи с индуистс­кой традицией (см. Буддийская космология). Тем не ме­нее решающее отличие космологии и собственно мифологии всех ветвей буддизма состоит в том, что в центре их стоит образ и понятие будды – просветлен­ного существа, воплощающего в себе все ценности и цели буддизма: освобождение от мира страданий, от сан-сары (бесконечного «колеса перерождений») и обрете­ние блаженного состояния (нирваны). В буддизме есть множество мифов о бесчисленных буддах прошлого и будущего, этого и других миров; только некоторые из будд специально выделены, ассоциируются с особыми атрибутами и функциями (Майтрея, Амитабха, Акшоб-хья, Вайрочана и ряд др.). Школы махаяны сделали особый акцент на бодхисаттвах – будущих буддах, которые тоже стали важной частью буддийского пан­теона; некоторые из них также особо выделены в ми­фологических нарративах: ярким примером является Авалокитешвара, бодхисаттва сострадания, который является центральным активным персонажем мифо­логии в большинстве буддийских стран (в Китае и Японии в женском облике: соответственно Гуань-инь и Каннон); в тибетском буддизме значительное место занимают женские бодхисаттвы – Тары. Однако в ос­новном образ будды представлен в персонаже Будды Шакьямуни– будды нашего космического цикла. В целом, буддологи считают Шакьямуни исторической личностью, жившей в 6-5 вв. до н. э. на севере Индоста­на, и некоторые ранние буддийские тексты косвенно подтверждают это, описывая его как реального чело­века, достигшего просветления (бодхи) и проповедо­вавшего новое учение. Однако в сотнях позднейших текстов Шакьямуни предстает как мифическое суще­ство космического масштаба, существовавшее предвеч-но и предопределенное стать буддой после бесчислен­ного количества перерождений; появившееся на свет чудесным образом и проведшее земную жизнь в по­стоянном сопровождении чудес и в противоборстве с Марой – богом желаний этого мира; обретшее сверхъестественные способности; способное создать особые миры – идеальные «поля будды» (буддакшетры; позднейшие примеры: «чистая земля» амидаиз-ма – школы Чистой Земли; шамбала – мистическая земля в Ваджраяне) и т. д. Все эти особенности распро­страняются и на других будд и бодхисаттв. В махаяне разработана концепция «тел Будды», согласно которой Шакьямуни обладает не только физическим (види­мым) телом человека, но и вечным и вездесущным «дхармическим телом» (дхармакая), которое можно отождествить с дхармой – учением, законом мирозда­ния и в конечном итоге мирозданием как таковым. Фигура Будды, безраздельно доминирующая в Б. м., от­теснила на второй план богов индуистского пантеона, которые, хотя и не отвергнуты буддизмом (Брахма, Индра (Шакра в буддизме), Вишну и др.), но играют второстепенную роль. Напр., Шакра (Индра) в роли царя богов, возглавляет «Небо 33 Богов»; однако боги в буддизме, точно так же как все прочие существа: люди, животные, асуры (демоны), преты (духи), обитатели нараки (ада) – подвержены круговороту сансары и не­способны противостоять бренности бытия. Просвет­ление (бодхи), напротив, возможно только в мире лю­дей, и потому именно в нем рождаются будды. Мест­ные персонажи, включенные в мифологию, подчинены основному мифу о будде: они воплощают в себе идеал просветления и достижения нирваны. Таковы, напр., тиб. махасиддхи, патриархи дальневосточных школ, архаты школы Тхеравада – все это святые, учителя, достигшие сверхъестественных способностей, многие из которых являлись, по-видимому, исторически ре­альными людьми, проповедниками буддизма. Многие легендарные и реальные правители, покровительству­ющие буддизму, также обрели статус святых и стали героями агиографических описаний и мифов – Бим-бисара в Индии (558-491), Ашока в Индии (299-237), Дуттхагамани на Ланке (161-137), Сётоку в Японии (574-621), Аноратха в Бирме (1044-1077) и др. Множе­ство местных божеств и культовых элементов также заняли свое место в пантеоне как охранители буддиз­ма, представляя собой как бы внешний «народный» слой Б. м.

А.С. Агаджанян