Религиоведение / Энциклопедический словарь. –М.: Академический проект, 2006. –1256 с.
БУДДИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ – система мифов, сложившаяся в буддийской
традиции. Ее богатство и разнообразие определяется
синкретизмом нескольких традиций: во-первых, общеиндийского
субстрата, включающего множество сходных с индуизмом мотивов и
персонажей; во-вторых, собственно буддийского компонента, иллюстрирующего
основные положения буддизма как особой религиозной традиции; в-третьих,
национальных и местных элементов добуддийских религий, которые становились частью Б. м. по мере проникновения
буддизма в различные страны Азии. Хотя буддийское мифологическое
воображение вращалось вокруг ряда ключевых сюжетов и символов, оно практически
не было ограничено ни строгим ортодоксальным каноном, ни воинственной
нетерпимостью, и потому Б. м. всегда сохраняла способность к расширению и
свободу в развитии базовых нарративов. Еще одной
причиной такой раскрепощенности была склонность к многоуровневым объяснениям
реальности, которые позволяли трактовать мифы как аллегорические отражения
сложных религиозных и философских идей, а значит, и бесконфликтно сосуществовать
с ними. Главные источники Б. м. – Типитака
(«Три Корзины Закона») на языке пали (первая достоверная запись –
[154]
1 в. до н.э); несколько канонических сутр
махаяны, в основном на санскрите, кит. и тиб. языках (Садхарма-пундарика –
«Лотосовая сутра», Сукхавативьюха
– сутра «Счастливой Земли», Ланкаватара
– «Вступление на Ланку», и др., 1 в. до н.э. – сер. 1 тыс. н.э.); главные
тексты (тантры) Ваджраяны
(сер. I тыс. н.э.).
Космологический фон Б. м., космогонические и эсхатологические
мифы и пантеон в основном схожи с индуистской
традицией (см. Буддийская космология). Тем не менее
решающее отличие космологии и собственно мифологии всех ветвей буддизма состоит
в том, что в центре их стоит образ и понятие будды
– просветленного существа, воплощающего в себе все ценности и цели
буддизма: освобождение от мира страданий, от сан-сары
(бесконечного «колеса перерождений») и обретение блаженного состояния (нирваны).
В буддизме есть множество мифов о бесчисленных буддах
прошлого и будущего, этого и других миров; только некоторые из будд специально выделены, ассоциируются с особыми
атрибутами и функциями (Майтрея, Амитабха,
Акшоб-хья, Вайрочана и ряд
др.). Школы махаяны сделали особый
акцент на бодхисаттвах – будущих буддах, которые тоже стали важной частью буддийского пантеона;
некоторые из них также особо выделены в мифологических нарративах:
ярким примером является Авалокитешвара, бодхисаттва сострадания, который является центральным
активным персонажем мифологии в большинстве буддийских стран (в Китае и Японии
в женском облике: соответственно Гуань-инь и Каннон); в тибетском буддизме значительное место
занимают женские бодхисаттвы – Тары. Однако в основном
образ будды представлен в персонаже Будды Шакьямуни– будды
нашего космического цикла. В целом, буддологи считают
Шакьямуни исторической личностью, жившей в 6-5 вв. до н. э. на
севере Индостана, и некоторые ранние буддийские
тексты косвенно подтверждают это, описывая его как реального человека,
достигшего просветления (бодхи) и проповедовавшего
новое учение. Однако в сотнях позднейших текстов Шакьямуни предстает как мифическое существо космического масштаба,
существовавшее предвеч-но и предопределенное стать буддой после бесчисленного количества перерождений; появившееся
на свет чудесным образом и проведшее земную жизнь в
постоянном сопровождении чудес и в противоборстве с Марой – богом желаний этого
мира; обретшее сверхъестественные способности;
способное создать особые миры – идеальные «поля будды»
(буддакшетры; позднейшие примеры: «чистая
земля» амидаиз-ма – школы Чистой Земли;
шамбала – мистическая земля в Ваджраяне) и т. д. Все эти особенности распространяются и
на других будд и бодхисаттв.
В махаяне разработана концепция «тел Будды», согласно
которой Шакьямуни обладает не только физическим (видимым)
телом человека, но и вечным и вездесущным «дхармическим телом» (дхармакая),
которое можно отождествить с дхармой –
учением, законом мироздания и в конечном итоге мирозданием как таковым. Фигура
Будды, безраздельно доминирующая в Б. м., оттеснила на второй план богов индуистского пантеона, которые, хотя и не отвергнуты
буддизмом (Брахма, Индра (Шакра в буддизме), Вишну и др.),
но играют второстепенную роль. Напр., Шакра
(Индра) в роли царя богов, возглавляет «Небо 33
Богов»; однако боги в буддизме, точно так же как все прочие существа: люди, животные,
асуры (демоны), преты
(духи), обитатели нараки (ада) – подвержены
круговороту сансары и неспособны противостоять
бренности бытия. Просветление (бодхи), напротив,
возможно только в мире людей, и потому именно в нем рождаются будды. Местные персонажи, включенные в мифологию,
подчинены основному мифу о будде: они воплощают в
себе идеал просветления и достижения нирваны. Таковы, напр., тиб. махасиддхи, патриархи
дальневосточных школ, архаты школы Тхеравада – все это святые, учителя,
достигшие сверхъестественных способностей, многие из которых являлись, по-видимому,
исторически реальными людьми, проповедниками буддизма. Многие
легендарные и реальные правители, покровительствующие
буддизму, также обрели статус святых и стали героями агиографических
описаний и мифов – Бим-бисара в Индии (558-491), Ашока в Индии (299-237), Дуттхагамани
на Ланке (161-137), Сётоку в Японии (574-621), Аноратха в Бирме (1044-1077) и др. Множество местных
божеств и культовых элементов также заняли свое место в пантеоне как охранители буддизма, представляя собой как бы внешний
«народный» слой Б. м.
А.С. Агаджанян