Мэн-цзы. Пер. с китайского, указ. В.С. Колоколова / Под. ред. Л.Н. Меньшикова. СПб.: «Петербургское Востоковедение», 1999. –272 с.
ГЛАВА
ДВЕНАДЦАТАЯ
Гао-цзы
Часть вторая
(16 статей)
12.1.
Один из жителей местечка Жэнь обратился к Улу-цзы, ученику Мэн-цзы, с таким
вопросом:
–
Что важнее: учтивость или еда? Улу-цзы ответил:
–
Важнее учтивость. Тогда тот спросил:
–
А что важнее: страсть к женщине или учтивость? Улу-цзы ответил:
–
Важнее учтивость. Тот спросил:
–
Обязательно ли прибегать к учтивости, если от этого будешь голодать и умрешь с
голоду, а без этого получишь еду? Обязательно ли свататься, если от этого не
получишь жены, а без этого получишь?
Улу-цзы
не смог ничего возразить.
На
следующий день он прибыл в город Цзоу и сообщил об этом учителю Мэн-цзы.
Мэн-цзы сказал:
–
Какая трудность в том, чтоб ответить на это? Если ровнять
деревья по их верхушкам, не прикидывая, где залегают их корни, то деревцо в
один четырехсторонний цунь (по обхвату. – В. К.) можно заставить
быть выше остроконечной башни (каланчи. – В. К.). Когда говорят, что
золото тяжелее пера, разве имеют в виду одну золотую пряжку на поясе и целый
воз перьев? Может ли не быть важнее только еда, если брать для сравнения
171
то, что является самым важным в еде (предотвращение смерти от
голода. – В. К.) и самым легким в учтивости (поблагодарить за еду.
– В. К.)? Может ли не быть важнее только страсть, если брать для
сравнения то, что является самым важным в страсти (женитьба. – В. К.) и
самым легким в учтивости (сватовство. – В. К.)?
Ступай
и ответь ему так:
–
Представь себе, что ты получишь еду, если отнимешь ее у старшего брата, но вывихнув ему руки, а не вывихнешь, то не получишь. Так
будешь ли вывихивать их? Ты получишь жену, если перелезешь через ограду соседа
и обнимешь его невинное дитя – дочку, а не обнимешь, то не получишь жены. Так
полезешь ли ты обнимать ее?
12.2.
Младший брат градоправителя в городе Цао во владении Вэй, которого звали Цао
Цзяо, спросил Мэн-цзы:
–
Было ли такое, что вы проповедовали, будто всякий человек может стать таким же,
какими были Яо и Шунь?
Мэн-цзы
ответил:
–
Да, было! Цао Цзяо сказал:
–
Я, Цзяо, слышал, что Вэнь-ван был ростом в десять чи, а Чэн Тан – в девять чи.
У меня теперь рост достиг уже девяти чи и четыре цуня,
однако я питаюсь всего лишь грубым зерном, вот и все. Как же я должен
поступить, чтобы стало возможным то, что вы проповедуете?
Мэн-цзы
сказал:
–
Что же в этом особенного? Поступай так, как они поступали, только и всего.
Представь себе, что здесь окажется человек, который по своим силам не сможет
справиться с парой цыплят. Значит, он человек, у которого нет сил. Если же он
скажет: «Я поднял сто цзюнь», значит, он человек, у которого есть силы. В таком
случае подними тяжесть, которую поднимал когда-то силач У-Хо, это будет
означать, что ты тоже такой же силач, как У-Хо, только и всего. Разве людей
печалит только то, с чем они не могут справиться? Они не делают [как надо]! Вот
что должно печалить.
172
Почтительным
называют того, кто не спеша идет позади старших, а
непочтительным – того, кто торопится идти впереди старших. Разве медленно идти
является тем, чего непочтительные люди не могут сделать?
Это
как раз то, чего они не делают!
Путь
к тому, чтоб стать таким же, как Яо и Шунь – быть почтительным к родителям и
старшим, только и всего.
Если
ты оденешься в такие же одежды, в которые одевался Яо, будешь повторять те же
речи, которые произносил Яо, будешь совершать такие же поступки, какие совершал
Яо, то будешь таким же, каким был Яо, только и всего.
Если
ты оденешься в такие же одежды, в которые одевался Цзе, будешь повторять те же
речи, которые произносил Цзе, будешь совершать такие же поступки, какие
совершал Цзе, то и будешь таким, каким был Цзе, только и всего.
Тот
воскликнул:
–
Как я рад, что мне удалось свидеться с вами, добропорядочным мужем из этого
города Цзоу. Можно ли мне снять помещение в подворье? Я хотел бы оставаться
здесь и получать задания у ваших ворот.
Мэн-цзы
ответил:
–
Но ведь путь мой подобен большой дороге. Разве трудно познать его? Беда людей в
том, что они не ищут его!
Ты
возвращайся к себе и поищи этот путь, а наставников найдется с избытком.
12.3.
Обращаясь к Мэн-цзы, Гун-Сунь Чоу сказал:
–
Гао-цзы говорит, что «Сяо Пань» – это стихи о подлом человеке (95).
Мэн-цзы
спросил:
–
Отчего же он так говорит? Гун-Сунь Чоу ответил:
–
В них содержится обида на родителя. Мэн-цзы воскликнул:
–
Ну и нарочита же оценка стихотворства у старика Гао! Представь себе, что здесь
был бы человек, в которого, натянув лук, стал стрелять чужеземец из страны Юэ.
Ты бы тогда рассказы-
173
вал об этом
с шутками и прибаутками, и в этом не было бы иной причины, кроме той, что
считал бы их чужими. А если бы старший брат того человека, натянув лук, стал
стрелять в него, тогда ты бы рассказывал об этом с плачем и рыданиями. В этом
не было бы иной причины, кроме той, что считал бы их родными.
Обида
в стихотворении «Сяо Пань» выражает родственную любовь к родителю, а это и есть
нелицеприятное отношение к людям.
Да,
нарочита оценка стихотворства у старика Гао!
Гун-Сунь
Чоу спросил:
–
Отчего же в стихах «Кай Фэн» нет обиды на родительницу? (96)
Мэн-цзы
ответил:
–
В стихотворении «Кай Фэн» говорится о проступке родительницы, который слишком
мал, а в стихотворении «Сяо Пань» – о проступке родителя, который слишком
велик.
Относиться
без обиды к слишком большому проступку родителя – значит, совсем чуждаться его,
а обижаться на родительницу за слишком малый проступок – значит, не хотеть
преградить, подобно порожистому камню, наплыв чувства обиды.
Как
отчуждение, так и несдержанность к родителям являются проявлением непочитания
их.
Кун-цзы
говорил так:
–
Наибольшее почитание родителей было у Шуня. Ему было пятьдесят лет, а он обожал
их все так же, как в детстве.
12.4.
Сун Кэн собрался во владение Чу. Мэн-цзы встретился с
ним в Шицю и спросил его:
–
Учитель, куда вы направляетесь? Сун Кэн ответил:
–
Мне стало известно, что правители владений Цинь и Чу
собираются скрестить оружие между собой. Я повидаюсь с правителем владения Чу и постараюсь уговорить его, чтоб он оставил это
намерение. Если же правитель владения Чу не послушает
меня, тогда я повидаюсь с правителем владения Цинь. Уж его-то уговорю так, что
он откажется от своего намерения.
У
меня есть что сказать обоим этим ванам при встрече с
ними.
174
Мэн-цзы
сказал:
–
Я бы попросил вас, не вдаваясь в подробности, ознакомить меня с главной сутью
ваших уговоров. Как вы будете убеждать их?
Тот
ответил:
–
Я буду говорить им о невыгодах их намерений. Мэн-цзы ответил:
–
Учитель! Что касается ваших устремлений, то они действительно велики, но призыв
ваш не годится. Что, если вы, учитель, будете убеждать выгодами ванов владений
Цинь и Чу и они, увлеченные этим, распустят войска
всех трех родов оружия? Тогда воины, обрадованные роспуском, будут находить
радость в выгодах. Все слуги государей будут служить им с
мечтой о выгодах; с такой же мечтой сыновья будут служить родителям, младшие
братья – своим старшим братьям, и кончится тем, что государь и слуги, отцы и
сыновья, старшие и младшие братья – все удалятся от нелицеприятности и
справедливости и будут относиться друг к другу, только лелея мечты о выгодах.
Но
еще не бывало, чтобы такие правители не погибали бы.
Учитель!
Что, если бы вы стали убеждать ванов владений Цинь и
Чу основываться на нелицеприятности и справедливости и они послушались бы,
распустили бы войска трех родов оружия? Тогда воины, обрадованные роспуском,
будут послушны к нелицеприятности и справедливости. Все, кто занимает положение
слуг у государей, будут служить им с мечтой о нелицеприятности и справедливости;
с такой же мечтой сыновья будут служить родителям, а младшие братья – своим старшим
братьям. Тогда государи и слуги, отцы и сыновья, старшие и младшие братья при
встрече друг с другом будут изгонять выгоды и лелеять
мечты о нелицеприятности и справедливости.
Еще
не бывало, чтобы такие правители не становились настоящими ванами.
К
чему же обязательно говорить о выгодах?
12.5.
Когда Мэн-цзы проживал в городе Цзоу, некий Цзи Жэнь,
являясь начальником охраны в Жэнь, вступил с ним в дружескую связь посредством
денежного подарка. Мэн-цзы принял подарок, но не отблагодарил его.
175
Когда
Мэн-цзы проживал в городе Пинлу, некий Чу-цзы, являясь
советником правителя владения Ци, вступил с ним в дружескую связь посредством
денежного подарка. Мэн-цзы принял подарок, но тоже не отблагодарил его.
Прошло
некоторое время, и однажды Мэн-цзы направился из города Цзоу в городок Жэнь и
явился на свидание к Цзи Жэню. В другой раз, отправившись из города Пинлу в
столицу Ци, он не посетил Чу-цзы.
Улу-цзы
обрадовался и воскликнул:
– Вот когда мне, Ляню, удалось получить лазейку (чтобы поймать
учителя. – В. К.).
Обратившись
к Мэн-цзы, он задал ему такой вопрос:
–
Учитель, вы посетили Цзи-цзы в городке Жэнь, а в столице Ци не посетили Чу-цзы,
по всей вероятности, потому, что он является советником правителя, не так ли?
Мэн-цзы
ответил:
–
Нет! Вовсе не потому. В Писаниях сказано: «Больше совершайте обрядов при
подношении даров. Если обрядов будет несоразмерно меньше подносимых предметов,
то это не будет называться подношением. Только остерегайтесь, чтоб не
принуждать свою волю к подношению даров» (97). Я поступил так из-за того, что
последним не было совершено подобающего подношения даров.
Улу-цзы
остался доволен. Кто-то спросил его об этом, и он
объяснил так:
–
Цзи-цзы не должен был направляться в город Цзоу, где проживал Мэн-цзы, однако
ради свидания с ним он сделал это; Чу-цзы следовало бы направиться в город
Пинлу, а он этого не сделал.
12.6.
Чунь-Юй Кунь сказал Мэн-цзы:
–
Те, кто старается сделать что-либо для людей, сперва
проявляют себя так, чтобы их звание отвечало существу, а те, кто желает
что-либо для себя, наоборот, соответствие звания к существу проявляют после.
Вот
вы, учитель, находились среди трех старших сановников-цин, ни звания, ни
существа своего вы не проявили ни к высшим, ни к
низшим и покинули их.
176
Непременно
ли должны быть таковыми те, кто нелицеприятен? Мэн-цзы на это ответил так:
– Кто пожелал быть в (любом. – В.
К.) низшем положении, лишь бы не служить непутевому правителю своей
просвещенностью, был Бо И. Поступавшим пять раз на службу к правителю Тану и
столько же раз к злодею Цзе был И Инь, а не питавшим отвращения к нечестному
правителю и не отказавшимся от предложенной ему скромной должности был Лю-Ся
Хуэй. Эти трое мудрецов шли разными путями. Но стремление у них было
единое.
Чунь-Юй
Кунь спросил:
–
В чем же они были едины? Мэн-цзы ответил:
–
В нелицеприятности. Добропорядочные мужи тоже беспристрастны, вот и все. К чему
обязательно всем походить друг на Друга?
Чунь-Юй
Кунь сказал:
–
Когда во владении Лу правил Му-гун, делами управления ведал главный его
советник Гун-И-цзы, при котором служили са-новники-дафу Се
Лю и Цзы-Сы. Тогда же урезывание земель владения Лу было самым значительным.
Значит, такова была бесполезность этих просвещенных людей для владения!
На
это Мэн-цзы ответил так:
–
Правитель во владении Юй не использовал на службе Бо Ли
Си и погиб. А правитель владения Цинь, по имени Му-гун, воспользовался им и
стал главой владетельных князей-ба. Выходит, что гибнут
при неиспользовании просвещенных мужей. Как могло бы удасться урезывание земель
в этом случае?
Тогда
Чунь-Юй Кунь сказал:
– В старину, когда певец Ван Бао жил у реки Ци, все жители на
западном берегу реки научились петь песни хором, а когда Мянь Цзюй поселился в
Гаотане, то все жители правой (западной. – В. К.) стороны
владения Ци научились петь каждый в отдельности.
Известно,
что жены воинов Хуа Чжоу и Ци Ляна, погибших в сражениях, так хорошо сумели
оплакивать своих мужей, что даже подействовали на изменение нравов во всем
владении.
177
Все,
что есть внутри у человека, обязательно проявляется у него внешне.
Мне,
Чунь-Юй Куню, еще не приходилось видеть таких, которые
занимались бы своим делом, а успехов в нем не имели бы.
Потому-то
я и заключаю, что нет мудрых. Если бы таковые были, то
я обязательно знал бы о них.
На
это Мэн-цзы возразил так:
–
Когда Кун-цзы был главным судьей во владении Лу, там перестали пользоваться его
советами, он смирился и стал совершать жертвоприношения. Ему как-то раз не
подали жареного мяса для жертвоприношений. Тогда он, не сняв парадного
головного убора, так и отправился прочь. Те, кто не знал, в чем дело, полагали,
что он ушел из-за жертвенного мяса, а те, кто знал, думали, что он поступил так
из-за несоблюдения правил обряда.
Но
на самом деле Кун-цзы предпочел уйти из-за малой провинности, чем удалиться
просто так, ни с того ни с сего.
Разумеется,
что совершает добропорядочный муж, рядовым людям остается неизвестным.
12.7.
Мэн-цзы говорил:
–
Те, кто был пятью ба, оказались преступниками перед своими тремя
ванами-правителями.
Нынешние владетельные князья-чжухоу являются
преступниками перед бывшими пятью ба, а нынешние сановники-дафу являются, в
свою очередь, преступниками перед нынешними же владетельными князьями-чжухоу.
Посещение Сыном Неба владетельных князей называлось «объездной
охотой», а представление владетельных князей-чжухоу Сыну Неба на его утренних
приемах называлось «изложением государю отчета по службе», в котором
докладывалось о том, как весной, при пахоте, они сберегали семена для
пополнения запасов у тех, кому не хватило, а осенью, при жатве, сберегали
урожай в помощь тем, у кого был недород.
Когда
правитель, выезжая в пределы владений князей, видел, что все земли заброшены и
поросли бурьяном, престарелые покинуты, просвещенные люди лишены уважения, на
служебных постах находятся стяжатели и лихоимцы, тогда
устраивались разно-
178
сы. Если такой владетельный князь в первый раз не являлся на
утренний прием, его снижали в звании (ранге. – В.
К.), при непоявлении на утренний прием во второй раз у него урезывали
земельные владения, а при непоявлении на третий раз шесть дружин повелителя
выпроваживали его из владения.
Таковы
были причины, по которым Сын Неба сам в походы не ходил, между тем карал виновных,
тогда как владетельные князья посылались в походы, но не были вправе карать.
Те,
кто был пятью ба, опутывали одних владетельных князей, чтобы посылать их в
походы против других владетельных князей. Потому я и говорю: те, кто был пятью
ба, оказались преступниками перед тремя верховными ванами-правителями.
Из
пяти ба самым процветающим был Хуань-гун. На сборе владетельных князей в Куйцю
связали жертвенное животное и покрыли его голову письменами, но никто не
обагрил кровью животного углы своего рта при жертвоприношении. Первое его повеление
гласило:
«Казнить
всех не почитающих своих родителей;
Не менять
сыновей при установлении наследования;
Не обращать
наложниц в законных жен».
Второе
повеление гласило:
«Оказывать
почтение просвещенным людям,
Воспитывать
таланты,
Дабы
прославлять добродетели».
Третье
повеление гласило:
«Чтить
престарелых и любить малолетних,
Не забывать
о внимании к гостям и странникам».
Четвертое
повеление гласило:
«Среди
служилых людей не должно быть наследственных чинов;
Не должно
быть совместительства в казенных делах;
Брать в служилые обязательно толковых людей;
Сановников-дафу самовольно не убивать (казнить. – В.
К.)».
Пятое
повеление гласило:
«Не
искривлять в свою пользу береговых насыпей на пограничных реках;
179
Не чинить
препятствий в сборах зерна про запас;
Не
приобретать удельных владений без уведомления верховного правителя».
Было
сказано: «Все люди, вступающие в наш союз, сразу же после клятвоприношения
пусть обратят речи свои к установлению дружбы» (98).
Нынешние
владетельные князья-чжухоу все нарушают эти пять заповедей. Потому я и говорю:
«Нынешние владетельные князья-чжухоу являются преступниками перед теми пятью
ба, их бывшими предводителями».
Вина
за то зло, которое приносит превозношение достоинств государя, сравнительно
мала, а вина за то зло, которое приносит предупреждение возможных погрешностей
государя, очень велика.
Зло
нынешних сановников-дафу в том, что все они занимаются предупреждением
возможных погрешностей государя.
Поэтому
я и говорю: «Нынешние сановники-дафу являются
преступниками перед своми владетельными князьями».
12.8.
Во владении Лу хотели назначить мудреца Шэнь-цзы полководцем.
Мэн-цзы
сказал ему:
–
Когда используют народ для войны, не обучив его, это называется губить народ.
Во времена Яо и Шуня не потерпели бы такого, кто губит народ.
Нельзя
этого допустить даже и в том случае, если в одном сражении ты одолел бы
владение Ци и завладел бы городом Наньян.
Шэнь-цзы
сразу насупился и сказал:
–
Этого рассуждения я, Хуа-Ли, что-то не понимаю. Мэн-цзы ответил:
–
Я скажу тебе яснее. Землям Сына Неба положено быть по тысяче ли с каждой из
четырех сторон, если не будет тысячи ли, ему не хватит доходов, чтобы
обходиться с владетельными князьями. Землям владетельных князей положено быть
по сто ли с каждой из четырех сторон, если не будет ста ли, то им не хватит
доходов на то, чтобы хранить в порядке записи и своды уложений в храмах
предков.
180
Владение
Чжоу-гуна в Лу было в сто ли по сторонам. Земли этой, не сказать, что было недостаточно,
но все же ее ограничили едва лишь в сто ли. Владение Тай-гуна в Ци тоже было в
сто 'ли по сторонам. Земли этой, не сказать, что было недостаточно, но все же
ее ограничили едва в сто ли. А теперь во владении Лу, оказывается, уже пять
таких владений по сто ли.
Как
ты думаешь, если бы появился настоящий ван, то владение Лу от этого потерпело
бы ущерб или еще больше увеличилось бы?
Беспристрастный
правитель никогда не сделал бы того, чтобы ни с того ни с сего взять у одного и
дать другому, тем более, он не добивался бы этого путем убийства людей, как ты
думаешь, а?
Добропорядочный
муж в своем служении государю обязан вести его на должный путь и направлять его
стремления к нелицеприятности, вот и все.
12.9.
Мэн-цзы говорил:
–
К настоящему времени все, кто служит правителю, говорят так: «Ради моего
государя я в состоянии держать на запоре* все его земли и восполнить доходы его
казны!»
Называемые
ныне «добросовестными» такие слуги государя в древности назывались грабителями
народа. Они не направляют правителя на путь истины, не пробуждают в нем
стремлений воли к нелицеприятности, а добиваются обогатить его. Таким же
образом обогащали и злодея Цзе.
Они говорят
еще и так: «Ради моего государя я способен сопредельные владения обязать такими
условиями, чтоб в случае войны с ними непременно одолеть их».
Называемые
ныне «добросовестными» такие слуги государя в древности назывались губителями народа.
Они не направляют правителя на путь истины, не пробуждают в нем стремления воли
к беспристрастию, а добиваются ради него вести насильнические войны. Таким же
образом помогали и злодею Цзе.
_____________________________________________
* В этом месте в ряде
китайских изданий варьируются знаки Щ «держать на запоре» и Ц «раскрывать,
расширять». Поскольку заставы приносили большие доходы феодалам, вернее,
пожалуй, остановиться на первом варианте. – В. К.
181
Исходить
из нынешнего пути и не изменять нынешних нравов – этак
невозможно пробыть на троне даже одного утра, хотя бы и была предоставлена вся
Поднебесная.
12.10.
Бо Гуй сказал:
–
Я бы хотел брать налог по V20- Что вы
на это скажете? Мэн-цзы ответил:
–
Путь, которым вы предполагаете идти, – это путь дикарей Мо. Как, по-вашему,
можно ли допустить, чтоб во владении, в котором насчитывается сотня сотен
домов, гончарным делом занимался бы только один человек?
Тот
ответил:
–
Нельзя: не будет хватать посуды. Мэн-цзы сказал:
–
Так вот, эти дикари Мо не разводят пять разных хлебов, а только одно просо. У
них нет ни городов, ни крепостей, ни дворцов, ни домов, ни храмов предков, нет
также обрядов поминания и жертвоприношений; нет у них ни владетельных князей,
которым нужны шелка и ткани, ни яств для угощений и
подарков; у них нет никаких чинов и управляющих. Вот почему им достаточно взимать
V20 дохода.
Ныне
мы живем в Срединном владении. Как же мы можем допустить то, чтобы отказаться
от правил соподчинения между людьми и обходиться без добропорядочных мужей?
Если
нельзя управиться с государством в случае малочисленности гончаров, то, тем более,
как можно обойтись без добропорядочных мужей?
Если
вы пожелаете быть таким, который хочет пойти по пути более легкому, чем
установленный от Яо и Шуня, то окажетесь дикарем либо большим, либо меньшим,
чем дикари Мо.
Но
если вы пожелаете быть таким, который хочет отягчить путь, установленный Яо и
Шунем, то станете злодеем большим или меньшим, чем злодей Цзе.
12.11.
Бо Гуй сказал Мэн-цзы:
–
Я, Дань, управился бы с наводнением лучше, чем Юй. Мэн-цзы ответил:
182
–
Ты уж чересчур расхвастался! Управляясь с наводнением, Юй шел по пути, которому
следует вода. Вот почему Юй превратил в стоки все четыре моря.
А
ныне, если ты обратишь соседние владения в сток воды, то вода потечет вспять, и
это будет называться разливом. Разлив же приводит к наводнению, то есть к тому,
что противно для человека, относящегося с нелицеприятностью к людям.
Ты
уж чересчур расхвастался!
12.12.
Мэн-цзы говорил:
–
Как будет держаться добропорядочный муж, если не окажется верным своему слову?!
12.13.
Правитель владения Лу возымел желание поручить Юэ Чжэн-цзы
заняться делами управления.
Мэн-цзы
по этому поводу сказал:
–
Узнав об этом, я так обрадовался, что не мог заснуть. Гун-Сунь Чоу спросил
Мэн-цзы:
–
Силен ли Юэ Чжэн-цзы? Мэн-цзы ответил:
–
Нет. Тот спросил:
–
Обладает ли умом и разумом? Мэн-цзы ответил:
–
Нет. Тот спросил:
–
Многосведущий и образованный ли он? Мэн-цзы ответил:
–
Нет. Тот спросил:
–
В таком случае отчего вы так радуетесь, что не можете
спать?
Мэн-цзы
ответил:
–
Он такой человек, который любит доброе. Гун-Сунь Чоу
опять спросил:
–
Достаточно ли любить доброе? На это Мэн-цзы сказал:
–
Любить доброе – это значит иметь превосходство даже во всей Поднебесной. Что
там говорить о владении Лу?!
183
Ведь
если правитель любит доброе, то к нему будут приходить со всех границ земли, омываемой
четырьмя морями, считая легким путь в тысячу ли, лишь бы сообщать ему о добрых
делах.
Но если правитель не любит доброго (совета. – В.
К.), то люди будут говорить про него: «Ишь какой самонадеянный!
Я, мол, сам все знаю». Самонадеянный голос и наружность такого правителя отринут
от него добрых людей в разные стороны на тысячу ли. Когда служилые люди-ши
будут отстоять от правителя на тысячу ли, тогда его обступят люди, занимающиеся
клеветой и лицемерием.
Сможет ли
правитель добиться исполнения желания, чтобы владение содержалось в порядке,
если будет жить с людьми, занимающимися клеветой и лицемерием?
12.14.
Чэнь-цзы спросил Мэн-цзы:
–
При каких обстоятельствах добропорядочные мужи из древних времен поступали на
службу?
Мэн-цзы
ответил:
–
При трех условиях они поступали на службу, и при трех условиях уходили с нее.
Поступали
на службу, когда добропорядочного мужа встречали с оказанием почтения, какое
положено правилами учтивости, когда готовы были выполнять советы, которые
добропорядочные мужи высказывали в своих речах. Уходили со службы, когда
советы, высказанные ими в речах, не исполнялись, хотя проявление учтивости к
ним еще не ослабевало.
Затем
поступали на службу, когда встречали с оказанием почтения, какое положено
правилами учтивости, хотя советов, изложенных в речах, пока не осуществляли.
Уходили со службы, когда проявление учтивости ослабевало.
Наконец,
последнее. Можно было также принять помощь, но только для того, чтоб не умереть,
когда добропорядочный муж от недоедания по утрам и вечерам был не в состоянии
выходить из ворот дома, а правитель, узнав об этом, говорил: «Мне стыдно, что
мои великие сановники не в состоянии идти по пути этого добропорядочного мужа,
и даже не следуют его речам, что привело его к голоданию на моей земле!» Вот и
все.
184
12.15.
Мэн-цзы говорил:
–
Шунь выявил себя среди полевых канав, когда был землепашцем; Фу Юэ выдвинули на
высокую должность, когда он, находясь между досками и бревнами для трамбовки,
работал на строительстве; Цзяо Гэ выдвинули, когда он был среди корзин с рыбой
и солью, занимаясь продажей этих продуктов; Гуань И-у был выдвинут из служилых людей-ши; Сунь-Шу Ао выдвинулся, живя в уединении
на берегу моря; Бо-Ли Си был выдвинут на городском базаре.
Следовательно,
перед тем как ниспослать великое назначение таким людям, Небо обязательно испытывает
их сердца и волю в горестях нужды, изнуряет их жилы и кости в труде, морит их
тела и кожу голодом, опустошает их в лишениях, идет наперекор им, спутывает
все, что они делают. Небо тем самым еще больше увеличивает в них то, в чем они
неспособны, подвигая сердца их к терпеливости.
Постоянно
ошибаясь, тогда только человек может исправиться. Испытывая стеснение в сердце
и преграды в размышлениях, человек тогда возбуждается и совершает ошибку;
человек познает ошибку только после того, как найдет ее подтверждение в
изменении окраски лица, в звучании голоса собеседников.
Владение
того правителя, который, входя в свои чертоги, не находит в них ни образцовых наставников,
ни смышленых помощников среди служилых-ши, а выходя из них, не предается
заботам ни о внешних напастях, ни о вражеских владениях, обычно подвергается
гибели.
Тогда
только эти правители познают, что их жизнь заключается в заботах и печалях, а
смерть – в покое и радостях.
12.16.
Мэн-цзы говорил:
–
Ив обучении тоже много мастерства. Тот обучающий,
который окажет нерадивому пренебрежение в поучениях,
этим также вразумит его, вот и все.