Мэн-цзы. Пер. с китайского, указ. В.С. Колоколова / Под. ред. Л.Н. Меньшикова. СПб.: «Петербургское Востоковедение», 1999. –272 с.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ли Лоу
Часть первая
(28 статей)
7.1.
Мэн-цзы говорил:
–
Даже с таким ясным зрением, какое у Ли Лоу, и с такой
сноровкой в работе, какая у Гун-Шу-цзы, без помощи циркуля и наугольника не
получится ни равностороннего прямоугольника, ни окружности.
Даже
с таким тонким слухом, какой у музыканта Ши Куана, без помощи шести ладов невозможно
правильно настроить пять звучаний музыкальных тонов.
Даже
следуя путем Яо и Шуня, невозможно без нелицеприятного управления людьми мирно
править Поднебесной.
Теперь
представим себе, что есть такой правитель, у которого сердце беспристрастно, и
он наслышан о нелицеприятности, между тем его народ не пользуется
благодеяниями, и он не может служить примером для последующих поколений.
Значит, такой государь не следует путем прежних
правителей-ванов.
Потому
я и говорю: «Одной только доброты недостаточно, чтобы заниматься управлением, а
законы сами по себе действовать не могут!»
В
Стихах сказано:
Вел
за собой, исходя из законов старинных,
Не
нарушал их и не забывал (44).
Не
было еще таких правителей, которые, соблюдая уважение к законам прежних ванов,
все же переступали их.
Премудрые люди, напрягая всю силу зрения, превратили ее в
неодолимую, придав ей в помощь циркуль, наугольник, уровень и
102
отвес, чтобы
создавать равносторонние прямоугольники, окружности, прямые и отвесные линии.
Напрягая
всю силу слуха, они превратили ее в неодолимую, придав ей в помощь шесть
струнных ладов, чтобы правильно настроить пять
звучаний музыкальных тонов.
Напрягая
все сердечные думы, они овеяли Поднебесную нелицеприятностью, придав ей в помощь
управление, не терзающее людей жестокостью.
Вот
почему говорят: «Когда возводишь здание вверху, непременно сообразуйся с
холмами и буграми, а когда строишь внизу, обязательно сообразуйся с реками и
болотами».
Можно
ли назвать разумным того правителя, который не сообразуется с путем прежних ванов, занимаясь управлением?
По
этой причине подобает находиться на высоком посту только тем, кто
беспристрастен. Когда высокий пост занимает человек
лицеприятный, значит, он распространяет это свое зло и на свою дружину (рабов.
– В. К.).
Когда
в верхах в расчет не принимают путь к истине, тогда в низах нет законов,
которые соблюдались бы. Когда при дворе нет веры в путь к истине, тогда у
ремесленников не будет веры к мерам измерений. Когда нарушит справедливость
добропорядочный муж, тогда и подлец нарушит уголовный
закон.
Такое
владение сохранилось бы только по счастливой случайности.
Потому
и говорится: беда для владения не в том, что городские стены и крепости не
завершены строительством, оружия и лат немного; пагубой для владения является
не то, что его поля и пустоши не распахиваются, товары
и богатства не накапливаются. Вот когда в верхах не соблюдается учтивость, а в
низах нет обучения, в народе поднимаются разбойники, тогда до оплакивания владения
остаются считанные дни.
В
Стихах говорится:
Не шумите,
не шумите,
Как только
Небо (государь) споткнется! (45)
Шуметь
– то же, что галдеть.
103
Кто
в служении государю не проявляет справедливости, кто входит к нему и уходит без
соблюдения правил учтивости, тот, выступая с речами, опровергает в них путь
прежних ванов и словно галдит.
Потому-то
я говорю: когда ставят государя в трудное положение справедливыми упреками –
это я называю уважением к нему; когда ему показывают примеры добра и закрывают
доступ всем порокам – это я называю почтением к нему.
Злодеями-грабителями
я называю тех, кто утверждает: «Наш государь ни к чему не способен!»
7.2.
Мэн-цзы говорил:
–
Как линейка и наугольник дают возможность в совершенстве начертить
равносторонний прямоугольник и окружность, так и мудрый человек дает
возможность довести взаимоотношения людей до полного совершенства. Желаешь быть
правителем – исполняй до конца путь, по которому должен следовать достойный
правитель; желаешь быть сановником – исполняй до конца путь, по которому должен
следовать достойный сановник. В обоих случаях надо только во всем подражать Яо
и Шуню, вот и все.
Кто
служит правителю не так, как Шунь служил Яо, значит, не уважает своего
государя. Кто правит народом не так, как Яо правил народом, значит,
разбойничает над своим народом.
Кун-цзы
говорил: «Путей – два: нелицеприятие и лицеприятность, и только!» (46)
Будешь
чересчур сильно мучить свой народ, тогда тебя убьют твои же придворные и владение
твое погибнет, а не очень сильно – тогда будешь жить под постоянной угрозой
покушения на твою жизнь, владение же твое будут урезывать соседи. Такого
правителя назовут «Мрачным» или «Жестоким». Пусть будут у него почтительные
сыновья и ласковые внуки, все равно, даже через сто поколений, не переделать
этого прозвания.
Об
этом говорится и в Стихах:
От царства
Инь зерцало прошлого не так уж далеко, –
То было в
поколениях царя Ся-Хоу (47).
104
7.3.
Мэн-цзы говорил:
–
Благодаря нелицеприятию трем сменам династий удавалось обретать власть в
Поднебесной, а их утрата власти в Поднебесной случилась из-за лицеприятности.
То же самое происходило и с владениями, когда они уничтожались, возрождались,
сохранялись или гибли.
Когда
Сын Неба пристрастен, не поручишься за земли, омываемые четырьмя морями.
Когда владетельные князья пристрастны, не поручишься за отчизну
(храмы духов земли и злаков. – В. К.).
Когда вельможи-цин и сановники-дафу лицеприятны, не поручишься за
храмы родоначальников и предков.
Когда служилые-ши и простой народ лицеприятны, не поручишься за
свои конечности (самого себя. – В. К.).
Ныне
питают отвращение к смерти и гибели, между тем с удовольствием предаются лицеприятию.
Это все равно, что ненавидеть пьянство, а между тем насильно пить вино.
7.4.
Мэн-цзы говорил:
–
Пусть проверит в самом себе чувство беспристрастия тот, к кому не питают
родственного расположения любимые им люди; пусть проверит в самом себе свое
разумение править людьми тот, управлению которого не поддаются управляемые им
люди; пусть проверит в самом себе свое чувство почтения тот, кому не отвечают
учтивостью досточтимые люди.
Бывает,
что в совершаемых действиях не удается добиться желаемого, во всех таких
случаях ищи причины противодействия в самом себе. Кто будет сам во всем
правильным, к тому перейдет вся Поднебесная.
Об
этом говорится и в Стихах:
Много
счастья сам себе добудет тот,
Кто
с велением природы речь свою всегда сочтет (48).
7.5.
Мэн-цзы говорил:
–
У людей бывают постоянные слова об одном и том же, так все говорят:
«Поднебесная..., владение..., семья...»
Основа
Поднебесной коренится во владениях, основы владений коренятся в семьях, а
основы семей – в нас самих.
105
7.6.
Мэн-цзы говорил:
–
Заниматься управлением не трудно: не надо только гневить большие влиятельные
дома.
Во всем
владении будут любить того, кого возлюбят большие дома, а кого полюбят во всем
владении, того возлюбит и вся Поднебесная.
Поэтому-то
обучение добродетелям и разливается таким полноводным потоком по всей Поднебесной,
омываемой четырьмя морями!
7.7.
Мэн-цзы говорил:
–
Когда в Поднебесной есть путь к истине, тогда все малые добродетели служат
большим, люди менее просвещенные служат более просвещенным.
Когда
же в Поднебесной нет пути к истине, тогда всякое ничтожество приневоливает все
великое, а все слабое приневоливает сильное.
Таково проявление Неба (т. е. природы. – В. К.)
в этих обоих случаях.
Повинующийся Небу сохраняется, а противящийся
ему гибнет.
Когда-то
Цзин-гун, правитель владения Ци, говорил так: «Я ведь совершенно негодная
тварь, раз не могу ни приказывать, ни принимать приказаний». Он отдал дочь свою
во владение У, хотя у него и лились слезы.
А
теперь настало такое время, когда малые владения выступают наставниками больших
владений, а принимать их повеления стыдятся. Это все равно, что кто-нибудь,
будучи учеником, стыдился бы принимать указания своего прежнего наставника.
Если
стыдишься этого, то лучше всего поучиться у Вэнь-вана. Учась у него, большие
владения через пять лет, а малые через семь обязательно введут его управление
во всей Поднебесной.
В
Стихах говорится:
Внуки и дети
царства Шан, –
Числу их нет
и сотен тысяч, –
Как только
верховный властелин им повеленье дал,
Так сразу
покорились дому Чжоу.
106
Веленьем
Неба необычным было то,
Что, сразу
изъявив покорность Чжоу,
Иньские
бойцы, – дородные, сметливые, – *
В столице
Чжоу дары и возлияния поднесли (49).
Об
этом Кун-цзы отзывался так: «Для нелицеприятного правителя не могло считаться
множеством такое количество людей. Пусть же правители владений возлюбят
нелицеприятность – во всей Поднебесной у них не будет супостатов»
(50).
Теперь
настали такие времена, когда хотят не иметь супостатов
в Поднебесной, между тем к нелицеприятности не прибегают. Это все равно, что
держать в руках что-либо горячее, а водой их не смачивать.
В
Стихах говорится:
Кто смог бы
горячее держать в руках,
Не смачивая
их тотчас холодной водою? * (51)
7.8.
Мэн-цзы говорил:
–
Разве можно заводить речи с такими правителями, которые лицеприятны?
Они
находят спокойствие в том, что для них же опасно; извлекают выгоды из того, что
для них пагубно; наслаждаются тем, от чего сами же погибают.
Какая
имелась бы угроза гибели владения и разорения семей, если бы можно было
заводить речи с лицеприятными правителями?
Есть
ведь такая детская песенка:
До чего же
чиста вода в Цанлян-реке!
В ней можно
кисти шелковые на шапке моей мыть.
До чего же
грязна вода в реке Цанлян!
В ней можно
с ног моих лишь грязь обмыть! (52)
По
этому поводу Кун-цзы сказал так: «Ученики мои! Вслушайтесь в эту песенку! То
говорится, что вода так чиста, что можно кисти шапки мыть, то настолько грязна,
что можно лишь ноги мыть. Значит, она сама по себе принимает такие качества»
(53).
__________________________________________
* Это место в пекинском
издании Мэн-цзы
107
Так
обязательно бывает у людей, которые прежде сами же себя оскорбят, после чего и
другие оскорбляют их; семьи обязательно сами же себя разрушат, после чего
другие люди довершают разрушение их; владения обязательно сами же нападут на
себя, после чего и другие люди нападают на них.
Об
этом же и говорит Тай-Цзя: «Когда небо творит зло, от него можно укрыться, а
когда сам творишь зло, то остаться в живых невозможно!» (54)
7.9.
Мэн-цзы говорил:
–
Утрата Поднебесной злодеями Цзе и Чжоу означала утрату ими расположения к себе
со стороны народа.
Следовательно,
утрачивающий расположение народа теряет его сердце.
Есть
такой путь для обретения Поднебесной: добейся расположения к себе народа, а
затем обретешь и ее.
Есть
такой путь для завоевания расположения к себе народа: завоюй его сердце – этим
добьешься его расположения.
Есть
такой путь для завоевания сердец народа: собирай и предоставляй ему все то, что
он желает; не распространяй на него всего того, что он ненавидит.
Народ
поддается нелицеприятности так же легко, как вода, устремляющаяся вниз, как
дикие звери, убегающие в просторные степи.
Потому-то выдра – такое животное, которое загоняет рыбу в глубокие
омуты; пустельга – такая птица, которая загоняет пташек в глухие чащи леса, а
Чжоу и Цзе – это такие злодеи, которые загнали свои народы к Чэн Тану и У-вану.
Теперь
представь себе, что из правителей в Поднебесной найдется такой, который
возлюбит нелицеприятность. Тогда все остальные владетельные князья согнали бы к
нему свои народы. Пусть бы он даже и не хотел иметь звание «вана», этого ему не
удалось бы сделать.
Из
нынешних правителей, которые хотят стать достойными ванами, многие походят на
страждущих от недугов семь лет, между тем требуют для лечения прижиганиями
трехлетнюю полынь. Им до конца жизни не добыть такой полыни, если ею не
запаслись.
108
Если
у таких правителей никогда не было стремления к нелицеприятности, тогда всю
жизнь, до конца, им придется скорбеть и стыдиться, а это и ввергнет их в гибель
и смерть.
Об
этом и говорится в Стихах:
Какое добро
способны они сотворить?
Друг друга
лишь тянут на дно пучины! (55)
7.10.
Мэн-цзы говорил:
–
Нельзя вступать в словесное общение с теми, кто жесток к самому себе; нельзя
вступать в благотворительные дела с теми, кто махнул на себя рукой.
Жестокими к
себе я называю тех, кто в речах отвергает учтивость и справедливость;
махнувшими на себя рукой я называю тех, кто жалуется: «Я не могу сжиться с
нелицеприятностью, не могу исходить из чувства справедливости!»
Нелицеприятность
является покойным пристанищем для всех людей, а справедливость – их правильным
путем.
Как
жаль, что люди не живут в покойном пристанище, несмотря на то, что оно
просторно; не идут по пути справедливости, хотя он и правильный.
7.11.
Мэн-цзы говорил:
–
Путь к спокойствию находится близко, а ищут его где-то далеко. Служение близким заключается в легких способах, а ищут его в трудных.
Пусть
все люди будут по-родственному любить своих родных, будут почитать своих
старших, и в Поднебесной наступит спокойствие.
7.12.
Мэн-цзы говорил:
–
Не удастся управлять народом тому, кто, занимая низкое положение, не пользуется
защитой высших.
Есть
путь для получения защиты у высших. Кто не внушает
доверия друзьям, не получит защиты у высших.
Есть
путь для внушения доверия друзьям. Кто в служении родителям не доставляет им
радости, не внушит доверия к себе у друзей.
109
Есть
путь для доставления радости родителям. Кто в обращении к самому себе не
проявляет искренности, не доставит радости родителям.
Есть
путь для проявления искренности к самому себе. Кто не уясняет себе добра, не
проявит искренности и к самому себе.
По этой причине искренность – это и есть путь Неба (природы. – В.
К.), а размышления об искренности – это путь людей.
Еще
не было того, чтобы предельная искренность не воздействовала на людей.
Нет
таких, которые, будучи неискренними, смогли бы подействовать
на людей.
7.13.
Мэн-цзы говорил:
–
Бо-И, скрываясь от злодея Чжоу-Синя, поселился на
побережье Северного моря Бэйхай. Услышав, что появился добродетельный правитель
Вэнь-ван, он возрадовался и восклицал: «Почему бы мне не вернуться? Ведь известно,
что этот Западный властитель Си-бо умеет ухаживать за престарелыми».
Тай-гун,
скрываясь от злодея Чжоу-Синя, поселился на побережье
Восточного моря Дунхай. Услышав, что появился добродетельный правитель
Вэнь-ван, он возрадовался и восклицал: «Почему бы мне не вернуться? Ведь
известно, что этот Западный властитель Си-бо умеет ухаживать за престарелыми».
Оба
эти старца были великими людьми в Поднебесной, тем не менее
перешли на сторону Вэнь-вана. Это значит, что они, как отцы Поднебесной,
перешли к нему. Куда же могли направиться дети Поднебесной, если отцы перешли
на его сторону?
Если
бы из нынешних владетельных князей-чжухоу нашелся бы такой, кто осуществил правление
Вэнь-вана, то он, безусловно, в течение семи лет стал бы вершить правление во
всей Поднебесной!
7.14.
Мэн-цзы говорил:
–
Являясь управляющим во владении родоначальника Цзи, Цю, ученик Кун-цзы, не смог
исправить его от дурных качеств, и обложение зерном удвоилось в сравнении с
былыми днями. По этому поводу Кун-цзы воскликнул: «Цю – не мой последователь!
110
Дети
мои, я согласен, если вы ударите в барабаны и нападете на него!» (56)
Если
исходить их этого, то выходит, что Кун-цзы отвергал тех правителей, которые не
проводили нелицеприятного управления, а также тех слуг-чиновников, которые
обогащали их. Он тем более отвергал бы таких слуг, которые
ради них (правителей. – В. К.) вели грабительские войны!
В
войнах за захват земель убивают людей столько, что их трупы заполнили бы все
пустоши; в войнах за захват городов убивают людей столько, что их трупы
заполнили бы все городские стены. Это и есть, что я называю «захватывать все
земли и пожирать человеческое мясо».
Такое
преступление не искупается смертной казнью. Вот почему те, кто любит воевать,
подлежат преданию высшей казни; следующей за ней казни подлежат те, кто
впутывает в войну владетельных князей; а следующей за ней казни подлежат те,
кто обращает земли в пустыри, поросшие травой и бурьяном.
7.15.
Мэн-цзы говорил:
–
Из всего того, что существует в человеке, нет ничего лучшего, чем зрачки. Они
не способны скрыть его зла. Они светятся, когда в груди человека все правильно,
и тускнеют, когда у него в груди что-либо неправильно.
Как
утаиться тому человеку, когда, слушая его речи, смотрят ему прямо в зрачки?
7.16.
Мэн-цзы говорил:
–
Кто почтительный, тот не оскорбит никого, а кто скромный, тот не ограбит
никого.
Как
может удасться правителю, оскорбляющему и грабящему людей, быть почтительным и
скромным, когда он только и боится того, что люди не будут покорны ему?
Разве
почтительность и скромность возможно передавать
деланными звучанием голоса и улыбкой?
7.17.
Чунь-Юй Кунь спросил Мэн-цзы:
–
Является ли правилом вежливости, чтоб мужчина и женщина при передаче или
получении чего-либо не соприкасались друг с другом руками?
111
Мэн-цзы
ответил:
–
Да, это правило учтивости. Тот сказал:
–
Представь себе, что твоя золовка тонет. Подашь ли ты ей в таком случае свою
руку?
Мэн-цзы
ответил:
–
Если не оказать помощь тонущей золовке, то это значит быть волком или гиеной.
То,
что мужчина и женщина при передаче или получении чего-либо не соприкасаются
друг с другом руками, – это правило учтивости. А подача руки при оказании
помощи тонущей золовке – это та гиря, которая перетянет весы на сторону добра.
Чунь-Юй
Кунь тогда задал такой вопрос:
–
Ныне Поднебесная тонет, а почему же с твоей стороны, уважаемый учитель, ей не
оказывается помощь?
Мэн-цзы
ответил:
–
Когда Поднебесная тонет, ей оказывают помощь посредством правильного пути к
истине, а когда золовка тонет, то ее спасают подачей руки. Не хочешь ли ты, чтоб
я оказал помощь Поднебесной, подав ей свою руку?
7.18.
Гун-Сунь Чоу спросил Мэн-цзы:
–
Отчего добропорядочные мужи не берут на себя обучение своих сыновей?
Мэн-цзы
ответил:
«В
силу обстоятельств, так как из этого ничего не выйдет. Обучающий обязательно
будет стремиться к тому, чтобы все было правильно, а этого не будет получаться.
Тогда вслед за этим он применит гнев, а если вслед за этим применить гнев, то,
наоборот, получится только вред.
Обучаемый
же будет думать так: „Отец как наставник меня учит, чтобы все было правильно, а
сам не всегда исходит из этого".
Итак,
оба, отец и сын, будут приносить вред друг другу. Если же они навредят один
другому, то получится зло.
В
старину менялись сыновьями и обучали их.
Между
отцом и сыном не могут быть укоры в совершении добра. Если такие укоры возникнут,
то произойдет разлад между
112
ними, а если
произойдет разлад, то для них это будет несчастьем, больше которого нет на
свете».
7.19.
Мэн-цзы говорил: – Какое из служений наибольшее? – Наибольшим является
служение
родителям. Какое из соблюдений наибольшее? – Наибольшим является блюсти себя.
Я
слышал о таких людях, которые могли служить своим родителям, тем не менее самих себя не теряли; однако о таких, которые могли бы
служить родителям, потеряв самих себя, мне еще не приходилось слышать.
Кто
из людей не занимается служением?
Основой
же служения является служение родителям.
Кто
из людей не занимается соблюдением чего-либо?
Основой
же соблюдения является блюсти самого себя.
Цзэн-цзы,
ухаживая за своим отцом Цзэн Си, обязательно имел в припасе мясо и вино. Перед
тем как убирать их со стола, он непременно просил позволения отдать остатки
кому-либо. На вопрос отца: «Осталось ли еще?», обязательно отвечал: «Есть!»
Цзэн
Си умер. Внук его, Цзэн Юань, ухаживая за своим отцом Цзэн-цзы, обязательно
имел в припасе мясо и вино. Перед тем как убирать остатки со стола, он не
просил позволения отдавать их кому-либо. На вопрос отца: «Осталось ли еще?»
отвечал: «Нет!», чтобы потом их же подать ему вновь.
Вот
таких-то я и называю оказывающими уход только за чревом своих родителей, а
подобных Цзэн-цзы можно назвать ухаживающими за волей родителей.
Если
б в служении родителям все походили на Цзэн-цзы, было бы достойно!
7.20.
Мэн-цзы говорил:
–
Люди не заслуживают того, чтобы их порицали; управление не заслуживает того,
чтоб его осуждали. Только большие люди могут определить неправоту в сердце
правителя.
Когда
государь беспристрастен, – нет никого, кто бы не был нелицеприятным; когда
государь справедлив, – нет никого, кто бы не был справедливым; когда государь
поступает правильно, – нет никого, кто бы не поступал правильно.
113
Стоит
только поправить государя, и владение его прочно установится.
7.21.
Мэн-цзы говорил:
–
Восхваления бывают непреднамеренными, а поношения – из самых лучших побуждений.
7.22.
Мэн-цзы говорил:
–
Люди легко отказываются от своих слов только потому, что не несут
ответственности за них.
7.23.
Мэн-цзы говорил:
–
Невзгоды людей заключаются в том, что они любят выступать в качестве
наставников других.
7.24.
Юэ Чжэн-цзы, сопровождаемый Цзы-Ао, прибыл во владение
Ци. Они свиделся там с учителем Мэн-цзы.
Мэн-цзы
спросил его:
–
Ты прибыл сюда повидаться и со мной тоже? Юэ Чжэн-цзы смутился и ответил:
–
Учитель, зачем вы произносите такие слова? Тогда Мэн-цзы спросил:
–
А сколько дней прошло с твоего прибытия сюда? Тот ответил:
–
Всего несколько дней. Мэн-цзы воскликнул:
–
Ах вот как! Уже несколько дней! Разве я тогда не
вправе был произнести такие слова?
Юэ
Чжэн-цзы растерянно сказал:
–
Да вот с жильем никак не мог устроиться. Мэн-цзы спросил его:
–
Слыхал ли ты, чтоб сперва устраивались с жильем, а
потом уж искали случай встретиться со старшими наставниками?
Юэ
Чжэн-цзы ответил:
–
Я, Кэ, очень виноват перед вами.
7.25.
Тогда Мэн-цзы, обращаясь к Юэ Чжэн-цзы, сказал:
–
Ты прибыл сюда в сопровождении Цзы-Ао только за тем, чтобы покутить. Я никак не
ожидал, что для изучения пути к истине, идущего с древних времен, ты прибегнешь
к кутежам!
7.26.
Мэн-цзы говорил:
114
–
Есть три проявления непочитания родителей, из которых наибольшим является
неимение потомства.
Чтобы
не быть без потомства, Шунь женился, не сообщив об этом родителям. Добропорядочные
мужи, однако, полагают, что он как бы сообщил им об этом.
7.27.
Мэн-цзы говорил:
–
Служить родителям – вот сущность нелицеприятности. Повиноваться старшим братьям
– вот сущность справедливости. Сущность разума заключается в познании этих двух
начал и не в устранении себя от них.
Воздержанность
и благовоспитанность в проявлениях этих двух начал – вот сущность учтивости.
Сущность
музыки – доставлять в этих двух началах радость.
При
такой радости рождается тогда и музыка.
Если
же она родится, то как может кончиться?
Когда
не представляешь, как она может кончиться, тогда и сам не знаешь, как ноги
начинают притопывать, а руки помахивать в пляске.
7.28.
Мэн-цзы говорил:
–
Кто доставит великую радость Поднебесной, тот и привлечет ее к себе. Однако
один только Шунь к такой радости Поднебесной и к привлечению ее к себе проявил
такое пренебрежение, какое оказывают к былинке или горчичному зернышку.
Того,
кто не добивается расположения родителей к себе, нельзя считать человеком.
Того,
кто не угождает своим родителям, нельзя считать сыном.
Шунь
выполнял до конца все указания пути служения родителям и достиг того, что его
суровый отец Гу-Соу все же возрадовался.
Когда
Гу-Соу возрадовался, тогда все, кто в Поднебесной являлся
отцом и сыном, прочно утвердились в своем положении.
Все
это я и называю великим почитанием родителей.