Мэн-цзы Гл. 2 Лянский ван Хуэй

Мэн-цзы. Пер. с китайского, указ. В.С. Колоколова / Под. ред. Л.Н. Меньшикова. СПб.: «Петербургское Востоковедение», 1999. –272 с.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лянский ван Хуэй

Часть вторая (16 статей)

2.1. Чжуан Бао явился к Мэн-цзы и сказал ему:

– Я, Бао, был на приеме у Сюань-вана – правителя владения Ци, и он завел со мною разговор о любви к музыке, я же не знал, что мне ответить ему. Объясни, что такое любовь к музыке?

Мэн-цзы ответил:

– Если у вана любовь к музыке очень велика, то это почти все, что требуется для приведения страны Ци в порядок!

В другой раз, при свидании с ваном, Мэн-цзы спросил его:

– Ван! Когда-то вы завели речь с Бао о любви к музыке. Было ли это?

Ван изменился в лице и сказал:

– Я вовсе не способен обожать музыку прежних ванов, а люблю только современную простонародную музыку.

Мэн-цзы воскликнул:

– Если у вас, ван, [вообще] любовь к музыке очень велика, то это ведь почти все, что требуется для приведения страны Ци в порядок! Сама по себе музыка, будь то нынешняя или древняя, все равно есть музыка.

Ван удивленно спросил:

– Могу ли получить возможность услышать разъяснение? Мэн-цзы в ответ на это сам задал вопрос:

– А что радостнее: наслаждаться музыкой одному или наслаждаться ею с людьми?

Ван ответил:

– С людьми несравненно радостнее.

Мэн-цзы продолжал:

– А что радостнее: наслаждаться музыкой с немногими или наслаждаться ею со всеми?

Ван ответил:

– Несравненно лучше со всеми. Тогда Мэн-цзы сказал:

«В таком случае ваш покорный слуга просит разрешения сказать вам, что значит радость для правителя-вана.

Представьте себе, что сейчас вы развлекаетесь здесь музыкой. Простой народ слышит звуки ваших цимбал и барабанов, мелодии ваших флейт и свирелей, но все с насупленными бровями, недовольные, переговариваются друг с другом: „У нашего вана увлечение музыкой, но отчего же это приводит нас к крайним лишениям: отцы и сыновья не видятся друг с другом, старшие и младшие братья, жены и дети – все разлучены и разбрелись кто куда?"

Или представьте себе, что сейчас вы развлекаетесь здесь охотой. Простой народ слышит грохот ваших колесниц и топот копыт ваших коней, видит красоту перьев вашего головного убора и бунчуков ваших знамен, но все с насупленными бровями, недовольные, переговариваются друг с другом: „У нашего вана увлечение охотой, но отчего же это приводит нас к крайним лишениям: отцы и сыновья не видятся друг с другом, старшие и младшие братья, жены и дети – все разлучены и разбрелись кто куда?"

В этом нет иной причины кроме той, что вы не предаетесь радостям вместе с народом.

Теперь представьте себе, что вы развлекаетесь здесь музыкой. Простой народ слышит звуки ваших цимбал и барабанов, мелодии ваших флейт и свирелей. У всех приподнятое настроение и радостный вид, и они переговариваются друг с другом: „Знать, у нашего вана болезнь почти прошла! Чем же иначе объяснить, почему он может развлекаться музыкой?"

Или представьте себе, что сейчас вы развлекаетесь охотой. Простой народ слышит грохот ваших колесниц и топот копыт ваших коней, видит красоту перьев вашего головного убора и бунчуков ваших знамен. У всех приподнятое настроение и радостный вид, и они переговариваются друг с другом: „Знать, у нашего ва-

на болезнь почти прошла! Чем же иначе объяснить, почему он может развлекаться охотой?"

В этом нет иной причины кроме той, что вы предаетесь радостям вместе с народом.

Предавайтесь же радостям вместе с народом, и тогда будете настоящим ваном!»

2.2. Циский правитель Сюань-ван спросил у Мэн-цзы:

– Был ли у Вэнь-вана заповедник величиною в семьдесят ли по всем четырем сторонам?

Мэн-цзы ответил ему:

– Да, по преданиям, был. Ван изумился и спросил:

– Неужто его величина была таковой? Мэн-цзы в ответ сказал:

– А народу казалось, что он еще мал! Тогда ван, недоумевая, сказал:

– В моем заповеднике сорок ли по сторонам, а народу кажется, будто он велик. Почему же так?

Мэн-цзы ответил:

«Заповедник Вэнь-вана был по сторонам величиной в семьдесят ли. В него ходили кто за травой и хворостом, а кто за фазанами и зайцами. Вэнь-ван дал право народу пользоваться заповедником сообща с собою. Поэтому народ и считал его маленьким. Разве в этом есть что-либо несуразное?

Когда я, ваш покорный слуга, впервые дошел до границ ваших пределов, то прежде всего осведомился о главных запретах в вашем владении, после чего только осмелился вступить в него. Я узнал, что в пригороде у столичной заставы есть ваш заповедник в сорок ли по сторонам, в котором всякий, убивший в нем лося или оленя, приравнивается к преступнику, убившему человека. Стало быть, эти сорок ли по сторонам являются западней внутри вашего же владения. Если народ считает ваш заповедник большим, разве в этом есть что-либо несуразное?»

2.3. Сюань-ван, правитель владения Ци, спросил Мэн-цзы:

– Есть ли пути, которым должно следовать при сношениях с соседними владениями?

Мэн-цзы ответил ему:

«Есть! Те правители, которые думают только о нелицеприятности, действуют так, что могут поставить большие владения на службу малым. Вот почему правитель большого владения Тан служил малому владению Гэ, а правитель огромного государства Чжоу Вэнь-ван служил маленькому княжеству Хунь-и.

Те правители, которые думают только о разуме по отношению к людям, действуют так, что могут поставить малые владения на службу большим. Потому Великий ван служил большому племени Сюнь-юй, а правитель Гоу-Цзянь служил правителю большого владения У.

Радуются Небу (довольны своей судьбой. – В. К.) те, кто ставит малое владение на службу большому; страшатся Неба те, кто ставит большое владение на службу малому. Радующиеся Небу охраняют Поднебесную, а страшащиеся Неба охраняют свое владение. Ведь и в Стихах об этом говорится: „Страшись величия Неба, тогда и сохранишь свое владение"» (4).

Ван воскликнул:

– Ах, как велики эти слова! Но у меня есть порок: я люблю отвагу.

На это Мэн-цзы ответил:

«Ван, прошу вас ни в коем случае не любить отвагу, проявляемую в мелочах. Ведь когда поглаживают меч, сверкают злобным взором и восклицают так: „Как! Он смеет противиться мне!" – это отвага простых мужиков, такая, с которой выступают один на один. Ван, прошу вас возвеличить ее.

В Стихах говорится:

Ван воспылал гневом таким разъяренным,

Что всю дружину в порядок привел образцовый.

Гневом этим он бегство рати своей преградил,

Им же благоденствие Чжоу укрепил,

И им же всей Поднебесной он угодил (5).

Такова была отвага Вэнь-вана. Одной только вспышкой своего гнева он приводил народ Поднебесной в успокоение.

В Посланиях сказано:

„Небо ниспослало тебе низкий народ. Будь ему государем, будь ему наставником. Говори ему только о том, чтоб он поддер-

живал верховного властителя своего и любил его. Существует государь для того, чтобы судить, есть или нет в четырех странах света виновные и невиновные! – Как тогда в Поднебесной кто-либо осмелится преступить его волю?!" (6)

Правитель У-ван стыдился, если в Поднебесной оказывался хотя бы один человек, действующий наперекор ему. Такова была отвага У-вана. Он тоже одной только вспышкой своего гнева приводил народ Поднебесной в успокоение.

Вот бы и вы, ван, ныне тоже одной вспышкой своего гнева привели народ Поднебесной в успокоение! Единственно, чего боится народ, что у вас не окажется такой любви к отваге».

2.4. Сюань-ван, правитель владения Ци, свиделся с Мэн-цзы в Снежном дворце. Ван спросил:

– Есть ли у просвещенных правителей такая же радость?

На это Мэн-цзы ответил:

«Есть. Люди осуждают своих высших правителей, когда им не удается получить такую радость. Но те, кто осуждает высших за это, не правы. Однако не правы и те, кто, будучи высшим правителем народа, не ищет радостей вместе с ним.

Народ также радуется радостям того, кто радуется его радостям, также печалится печалями того, кто печалится его печалями. Еще не бывало того, чтобы тот, кого радуют или печалят дела по всей Поднебесной, тем не менее был бы не настоящим ваном-правителем.

В старину Цзин-гун, правитель владения Ци, спросил у мудреца Янь-цзы:

„В чем должен я совершенствоваться, чтоб иметь возможность сравниться с прежними правителями-ванами в их осмотрах своих владений? Мне бы хотелось ознакомиться с городами Чжуаньфу и Чаоъу, направиться по морю на юг и посетить город Ланъе".

На это Янь-цзы ответил так:

„Ах, как хорошо задан вопрос! Посещение Сыном Неба подвластных ему владетельных князей называлось «объездной охотой». «Объездная охота» – это объезд тех мест, которые были обязаны охранять владетельные князья. Прибытие владетельных князей на утренний прием к Сыну Неба назьшалось «отчетами по

службе». «Отчеты по службе» – это изложение того, в чем заключалась обязанность владетельных князей. Во всем этом не было ничего такого, что не было бы связано со служебными делами: весной – наблюдение за вспашкой и восполнение недостатка в семенах, а осенью – наблюдение за уборкой и оказание помощи нуждающимся. В поговорке времен царства Ся говорилось: «Не разъезжай наш ван по своим владениям, с чего бы мы стали благоденствовать? Не объезжай наш ван свои владения, каким бы образом мы получали помощь?»

Для владетельных князей каждая такая поездка, каждый объезд были мерилом их деятельности.

А теперь не так. Где войско князя пойдет, там все продовольствие окажется съеденным. Голодающие остаются без пищи, а трудящиеся – без отдыха. Как только начинают владетельные князья коситься и поносить друг друга, так народ поднимает ропот. Владетельные князья пропускают мимо ушей указы Сына Неба, терзают народ; питье и еда расходуются ими нескончаемым потоком.

Для владетельных князей являются печалями: плыть по течению, преодолевать течение, запустение и гибель.

Кто уносится вниз по течению и забывает о возвращении назад, того я называю плывущим по течению; кто устремляется вверх по течению и забывает о возвращении назад, того я называю преодолевающим течение; кто без пресыщения гоняется на охоте за дикими животными, того я называю приводящим в запустение дела управления; кто находит радость в вине и пьет без отвращения, того я называю приводящим к гибели свое владение.

Прежние правители не находили радости в том, чтобы плыть по течению, преодолевать течение; не совершали поступков, приводящих к запустению и гибели.

Государь, подумайте и вы о своих поступках".

Правитель Цзин-гун обрадовался. Он ввел в своем владении большие запреты, выехал из своего дворца и поселился в пригороде. Тогда и было положено начало выдачам ссуд из казенных амбаров и восполнению недостатка в семенах. Он призвал наивысшего наставника по музыке и велел ему: „Сочини для меня музы-

ку, в которой выражалась бы взаимная любовь государя и его слуг". Мелодии „Чжи шао" и „Цзюэ шао", должно быть, и были этими музыкальными произведениями. Стихи на эту музыку назывались: „Какая может быть вина в том, чтоб сдерживать желания государя?"

Сдерживать желания государя – значит, любить его».

2.5. Сюань-ван, правитель владения Ци, спросил Мэн-цзы:

– Все люди говорят мне, чтобы я отдал на слом «Светлый храм». Ломать его или оставить?

На это Мэн-цзы ответил так:

– «Светлый храм» – это ведь храм тем, кто был настоящим ваном. Если вы, ван, хотите проводить вановское управление народом, то не ломайте его.

– Могу ли осведомиться, что значит «вановское управление»? На это Мэн-цзы ответил: «Вот как в старину Вэнь-ван правил во владении Ци. С тех, кто обрабатывал землю, взималась одна девятая валового сбора. Служилые люди получали потомственное жалованье; на заставах и базарах товары только проверяли, но пошлин не взыскивали; на ловлю рыбы в водоемах и рыбных садках запрета не было; жен и детей преступников в залог не брали. Старики, не имеющие жен, получали именование вдовцов; старухи, не имеющие мужей, получали название вдов; старики, не имеющие детей, носили название одиноких; малолетние, не имеющие отцов, носили название сирых. Эти четыре группы составляли тот обездоленный народ Поднебесной, которому не к кому было обратиться с жалобами на свою долю. Приступая к делам управления и при проявлении нелицеприятности к людям, Вэнь-ван обязательно прежде всего учитывал эти четыре группы населения. Об этом же говорится и в Стихах:

Хорошо живется вам, богачам,

Так пожалейте ж бобылей горемычных!» (7)

Ван воскликнул:

– Ах, до чего же хороша речь твоя! Мэн-цзы спросил:

– Отчего бы вам не осуществить это, ван, если вы одобряете?

Ван ответил:

– У меня есть порок: я люблю богатства. На это Мэн-цзы ответил: «В старину был такой Лю-гун, который любил богатства.

О нем даже в Стихах говорится так:

Тогда сбирал в стога, в амбары жатву

И весь сушеный провиант

Укладывал в тюки, в мешки. И думу

Он задумал, чтобы народ к себе собрать во имя славы.

Ему он луки, стрелы натянуть велел.

Щиты и копья, пики и секиры вдруг взметнулись,

И шествие народное тогда так началось (8).

Следовательно, „шествие народное тогда так началось" потому, что у тех, кто постоянно жил, были стога и амбары, а у тех, кто отправился в шествие, был завернут провиант.

Ван, если вы и любите богатства, разделяйте это чувство с вашими ста семействами (простым народом. – В. К.) вместе. Что стоит это для вас?»

Ван сказал:

– У меня есть порок: я люблю предаваться похоти.

На это Мэн-цзы сказал:

«В старину был Великий ван, который любил предаваться похоти и питал слабость к чужеземным наложницам из племени Цюэ (? – В. К.). Об этом даже в Стихах говорится так:

Древний правитель Дань-Фу

На резвом коне ко двору прискакал...

Вдоль крутых берегов реки Сишуй

До Циских развилистых гор конь его мчал,

Там он Цзянских дев ловил да хватал,

В свой походный шатер их таскал... (9)

В ту пору, когда это происходило, внутри шатра не было ни одной девы, которая была бы обижена его невниманием, а вне шатра не было ни одного его дружинника, который оставался бы холост.

Ван, если вы сластолюбивы, разделяйте это чувство с вашими ста семействами (т. е. народом. – В. К.) вместе. Что стоит это Для вас?»

2.6. Имея в виду Сюань-вана, правителя владения Ци, Мэн-цзы обратился к нему с такими словами:

– Допустим, что кто-либо из ваших слуг поручит свою жену и детей на попечение другу, а сам отправится путешествовать во владение Чу. Ко времени возвращения обратно окажется, что его жена и дети изнурены от голода и холода. Как ему следует поступить с другом?

Ван ответил:

– Отвергнуть его. Мэн-цзы спросил:

– А как следует поступить с наставником служилых людей, главным судьей, если он не сможет справиться с ними?

Ван ответил:

– Отстранить его. Мэн-цзы спросил:

– Ну, а как быть, если в пределах всех четырех границ страны нет порядка в управлении?

Ван посмотрел по сторонам, направо и налево, и стал говорить о другом.

2.7. Мэн-цзы свиделся с Сюань-ваном, правителем владения Ци, и сказал ему:

– Когда говорят о родовых вотчинах, то имеют в виду не то, что в них растут высокие деревья, а потомственных слуг, которые живут в них. У вас, ван, нет близких слуг. Те, что были выдвинуты в старину, ныне пропали в неизвестности.

Ван сказал:

– А как мне распознать, кто неспособный, и устранять таких? Мэн-цзы ответил: «Правитель владения продвигает мудрых, если он вынужден поступать так. Можно ли проявить неосмотрительность и допустить, чтоб подлые стояли выше достопочтенных, чтобы чужие превосходили по положению близких?

Когда окружающие вас скажут про кого-либо, что он мудрый, еще нельзя согласиться с ними. Когда все сановники-дафу скажут, что он мудрый, еще нельзя согласиться с ними, а когда все государственные мужи скажут: „мудрый", вот тогда уж проверьте его.

Убедившись в том, что он мудрый, после этого используйте его на службе.

Когда окружающие вас скажут про кого-либо, что он не годится, не слушайте их. Когда все сановники-дафу скажут: „не годится", не слушайте их. Но когда все государственные мужи скажут: „не годится", тогда проверьте его. Убедившись в том, что он не годится, после этого прогоните его.

Когда окружающие вас скажут про кого-либо, что его следует обезглавить, не слушайте их. Когда все сановники-дафу скажут: „следует обезглавить", не слушайте их. А когда все государственные мужи скажут: „следует обезглавить", тогда проверьте его. Убедившись в том, что его следует обезглавить, после этого обезглавьте его. Вот почему в летописях и говорится, что „государственные мужи обезглавили его".

Будьте таким, тогда сможете стать отцом и матерью для своего народа».

2.8. Сюань-ван, правитель владения Ци, спросил Мэн-цзы:

– Скажите, было ли так, что правитель Чэн Тан отпустил на все четыре стороны злодея Цзе, а правитель У-ван пошел походом на тирана Чжоу-Синя и не пощадил его?

На это Мэн-цзы ответил:

– В преданиях так оно и было. Тогда ван спросил:

– Допустимо ли, чтоб слуга умерщвлял своего государя? Мэн-цзы ответил:

– Тех, кто губит (чувство. – В. К.) нелицеприятности, я называю грабителями; тех, кто губит справедливость по отношению к людям, я называю злодеями. Губителей и злодеев я называю отщепенцами. Я слышал, что был казнен отщепенец Чжоу-Синь, но не слыхал, чтоб умерщвляли своих государей те, о которых вы спрашивали.

2.9. Мэн-цзы, обращаясь к Сюань-вану, правителю владения Ци, сказал:

«Когда строят большое здание, обязательно велят мастеру работ подыскать большие бревна. Если тому удается раздобыть такие бревна, то вы, ван, обрадуетесь и будете считать, что он сможет справиться со своей задачей.

Когда же плотники станут обтесывать бревна и уменьшать их, то вы, ван, разгневаетесь и будете считать, что они уже не смогут справиться со своей задачей.

Когда человек еще мал, он учится, а когда возмужает, то уже хочет осуществлять то, чему научился. Но что получится, если вы, ван, скажете ему: „Брось все, чему ты научился, и следуй за мной"!?

Предположим теперь, что здесь имеется драгоценный камень-нефрит. Вы обязательно заставите гранильщика обточить его, хотя бы он стоил сотню сотен и *.

А когда дело доходит до управления владением, то вы говорите: „Брось все, чему ты научился, и последуй за мной"!

Скажите же, в чем тут разница с гранильщиком, которому вы велите обточить нефрит?»

2.10. Люди владения Ци пошли в поход на владение Янь и победили его. Сюань-ван, правитель владения Ци, спросил Мэн-цзы:

– Одни говорят мне, чтобы я ни в коем случае не брал себе этого владения, а другие говорят, чтоб я взял его. Одними людскими силами было бы невмоготу достичь того, чтоб в течение пяти десятидневок завершить поход страны с десятью тысячами боевых колесниц на страну с таким же количеством колесниц, а потому если не брать, то обязательно последует небесное бедствие.

Но что произойдет, если я возьму!*

На это Мэн-цзы ответил так:

«Если при взятии владения Янь народ его будет доволен этим, то берите его. Из людей глубокой древности, поступивших таким образом, был У-ван.

Если при взятии владения Янь народ его не будет доволен, тогда не берите его. Из людей глубокой древности, поступивших таким же образом, был Вэнь-ван. Если при походе вашей страны, владеющей десятью тысячами колесниц, на другую, с таким же количеством колесниц, [население] будет встречать ваши войска, ван, с корзинами, наполненными яствами, с кувшинами, наполнен-

____________________________________

И – название денежной единицы, равной 20 лан (весовых единиц) серебра.

нымй нектарами, разве может быть в этом что-либо иное, как не стремление избежать бедствий, подобных наводнению и пожару?

Но если „вода" окажется еще глубже, а „огонь" еще жарче, народ тоже переметнется от вас, только и всего».

2.11. Люди владения Ци напали на владение Янь и захватили его. Владетельные князья принялись строить замыслы, как бы выручить владение Янь.

Сюань-ван спросил Мэн-цзы:

– Чем мне ответить на замыслы владетельных князей, собирающихся напасть на меня?

На это Мэн-цзы ответил так:

«Мне, вашему покорному слуге, доводилось слышать о том, что был такой, кто, владея семьюдесятью ли земли, управлял всей Поднебесной, – это был Чэн Тан. Но мне еще не доводилось слышать, чтобы тот, кто владеет тысячей ли земли, боялся кого-либо.

В Посланиях сказано:

„Первый свой поход Чэн Тан начал с владения Гэ, и вся Поднебесная уверовала в него" (10).

Если бы он начал поход с восточной стороны, тогда взроптали бы западные варвары И; если бы он начал поход с южной стороны, взроптали бы северные варвары Ди. Они бы говорили: „Почему это нас оставляют напоследок?"

Народ уповал на него так, как при великой засухе уповают на дождливую тучу. Не прекращался поток торговцев, возвращающихся на рынки, пахари не изменяли ему.

Казните их государя и утешьте этот народ, и он сильно возрадуется, словно при ниспадении дождя во благовремении.

В Посланиях сказано:

„Ждите нашего государя. Государь прибудет и возродит их" (11).

Ныне правитель владения Янь мучил свой народ. Вы направились туда и покарали его. Народ считает, что вы готовитесь спасать его, словно из воды и огня. Он встречает ваши войска, ван, корзинками яств и кувшинами напитков. Между тем ваши начальники собираются умерщвлять их непокорных отцов и старших братьев, привлекать за соучастие их младших братьев и сыновей,

хотят разрушать храмы их предков, изымать их ценную утварь. Как же можно допускать это?

В Поднебесной, несомненно, боятся мощи владения Ци. К тому же ныне земли вашего владения удвоились, и если не будет проводиться управление на основе нелицеприятности, то этим вы приведете в действие оружие Поднебесной против себя. Ван, поспешите издать приказ, чтобы вернули обратно на родину взятых в плен стариков и детей, прекратили изъятие ценной утвари, обдумайте со всеми сановниками владения Янь, какого поставить им государя, а затем покиньте их. Вот тогда, может быть, еще успеется прекратить эти замыслы».

2.12. Между жителями города Цзоу и столицы владения Лу произошло побоище.

Му-гун, правитель города Цзоу, спросил Мэн-цзы:

– Как же мне поступить, чтобы уладить это дело? Из моих управляющих погибли тридцать три человека, а из народа никого, так как никто не вступился за них. Если казнить за это, то всех никак не переказнишь, а не казнить, то будут со злобой взирать на своих старших, чего доброго, будет погибать их верховный правитель, так они и выручать его не станут.

На это Мэн-цзы ответил:

«Государь, из вашего народа сколько тысяч слабых и старых в лихолетья и голодные годы валяются в канавах и пропастях, где умирают от голода, а здоровые и крепкие разбегаются во все стороны! Между тем амбары и житницы ваши бывают полны, склады и сараи переполнены. Однако никто из управляющих об этом вам не докладывает! Это значит, что верхи нерадивы к своим обязанностям и этим губят низы.

Когда-то Цзэн-цзы говорил: „Берегитесь! Берегитесь! Что от вас исходит, то на вас же и обернется!"

Если народу не теперь, так после все же удастся возмутиться против них, вы, государь, не вините его за это.

Народ будет только тогда по-родственному любить своего высшего правителя и станет умирать за своих начальников, когда государь будет проводить нелицеприятность в управлении».

2.13. Вэнь-гун, правитель владения Тэн, спросил Мэн-цзы:

– Поскольку мое владение Тэн маленькое, а расположено оно между крупными владениями Ци и Чу, служить ли мне Ци или служить Чу?

На это Мэн-цзы ответил:

– Дать совет по такому вопросу не по моим способностям. При безвыходном положении есть лишь одно решение: рыть рвы и укреплять городские стены. Если вы будете охранять свое владение вместе с народом, то можно добиться того, что он жизни не пожалеет и не покинет вас.

2.14. Вэнь-гун, правитель владения Тэн, спросил Мэн-цзы:

– Я очень боюсь, что жители владения Ци построят крепость в Се. Как мне лучше поступить?

На это Мэн-цзы ответил так:

– В старину Великий ван проживал в городе Бинь. Когда на этот город напали кочевники Ди, он оставил его и, добравшись до подножия Развилистых гор Цишань, стал жить там. Он сделал так по необходимости и безвыходному положению, а вовсе не потому, что выбрал (облюбовал. – В. К.) это место и захватил его.

Если делать добро, то дети и внуки в последующих поколениях обязательно сделаются настоящими ванами. Добропорядочный муж кладет начало делу и оставляет его потомкам для того, чтобы они могли продолжить его. Если же думать об успехе дела, то это зависит от Неба. Что может поделать с этим государь? Старайтесь же делать добро, вот и все!

2.15. Вэнь-гун, правитель владения Тэн, спросил Мэн-цзы:

– Тэн – маленькое владение, ему, пожалуй, не избежать печальной участи быть поглощенным, даже если и будет всеми силами стараться служить большим владениям. Как же мне все-таки поступить так, чтобы было хорошо?

На это Мэн-цзы ответил:

«В старину Великий ван проживал в городе Бинь. На него нападали кочевники Ди. Он старался услужить им дорогими мехами и шелками, но избавиться от них не смог; он старался услужить им добрыми псами и конями, но избавиться от них не смог; он старался услужить им жемчугами и драгоценным камнем-нефритом, но избавиться от них не смог. Тогда он велел позвать всех

престарелых и старейшин и сказал им: „Предметом желаний кочевников Ди являются мои земли. Мне довелось слышать вот о чем: «Добропорядочный муж не губит людей из-за того, чем люди кормятся». Братцы мои, какая вам печаль, если у вас не будет государя? Я собираюсь покинуть вас!" И он покинул город Бинь, перебрался через Мостовые горы Ляншань, разбил городок у подножья Развилистых гор Цишань и поселился там. Жители города Бинь стали поговаривать: „Наш государь был нелицеприятный к людям, нельзя нам терять такого!" И вот тех, кто последовал за ним, стало столько, сколько ходят на базары.

Кто-либо иной скажет: „Это же ваш потомственный оплот, а не то, что вы сами лично для себя сотворили. Защищайте его до самой смерти, но не покидайте его!"

Итак, прошу вас, государь, выбирайте сами одно из этих двух решений».

2.16. Пин-гун, правитель владения Лу, собрался как-то раз выехать из дворца. Его любимец, которого звали Цзан Цан, стал просить его:

– В прошлые разы, когда вы, государь, выезжали, то обязательно говорили управляющим, куда собираетесь. Нынче вам запрягли военную колесницу, а управляющие все еще не знают, куда вы едете. Осмелюсь просить вас сказать!

Пин-гун ответил:

– Собираюсь повидаться с Мэн-цзы. Цзан Цан воскликнул:

– Как же так, государь! Почему это вы настолько не цените себя, что первым хотите направиться к этому мужлану? Вы считаете его мудрым? Правила учтивости и долга справедливости исходят от мудрых, а между тем у Мэн-цзы получилось так, что он оплакивал свою позже умершую мать больше, нежели ранее умершего отца. Государь, не встречайтесь с ним!

Пин-гун ответил:

– Ладно.

Юэ Чжэн-цзы, ученик Мэн-цзы, отправился к правителю и, встретив его, спросил:

– Государь, почему вы не повидались с Мэн Кэ (Мэн-цзы. – В. К.)?

Тот ответил:

– Кто-то сказал мне, что у Мэн-цзы оплакивание позже умерших превышает оплакивание ранее умерших. По этой причине я и не поехал повидаться с ним.

Тогда Юэ Чжэн-цзы воскликнул:

– Как же так, государь! О каком превышении идет речь? Уж не о том ли, что прежних оплакивать по рангу служилых людей-ши, а позжих – по рангу сановников-дафу, или прежних только с тремя треножниками для хранения жертвоприношений, а позжих с пятью треножниками?

Пин-гун ответил:

– Нет! Речь идет о красоте убранства гроба, короба для него, одежд и шуб.

Юэ Чжэн-цзы возразил ему:

– Так это же не называется превышением. Стало быть, речь идет о разнице состояния в бедности и богатстве.

Юэ Чжэн-цзы встретился с Мэн-цзы и сказал ему:

– Я говорил с государем, и он собирался прибыть к вам повидаться. Но из его любимцев оказался некий Цзан Цан, который помешал ему. Вот почему на самом деле ван не прибыл к вам сюда.

Мэн-цзы сказал:

– Когда действуют, значит, кто-то побуждает к этому, когда прекращают действовать, значит, кто-то этому препятствует. Действие и его прекращение не являются чем-то таким, что могут люди производить сами по своему желанию. То, что я не встретился с правителем владения Лу, таково было действие Неба. Разве мог в таком случае сын из рода Цзан сделать так, чтоб я не встретился с ваном?