Фэн Ю-Лань Краткая история китайской философии. -М: Евразия, 1998. -374 с.

ГЛАВА III

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ШКОЛ

В предыдущей главе мы говорили, что конфуцианство и даосизм – два главных течения китайской мысли. Однако таковыми они стали лишь в процессе долгой эволюции, а в V-III вв. до н. э. они были только двумя из многих соперничающих школ. В этот период их было так много, что китайцы говорят о них как о «ста школах».

Сыма Тань и шесть школ

Позднейшие историки пытались классифицировать эти «сто школ». Первым такую попытку предпринял Сыма Тань (ум. 110 г. до н.э.), отец Сыма Цяня (145-86 гг. до н.э.), вместе с ним составивший первую династийную историю Китая «Ши цзи» («Исторические записки»). В последней главе этого труда Сыма Цянь цитирует напи­санное его отцом сочинение «Основные указания о шести школах». В нем Сыма Тань выделяет шесть главных школ философов предшествующих эпох.

Первая – «инь-ян цзя», или школа «инь-ян», школа натурфилософов. Она получила свое название от принци­пов инь и ли, которые в китайской мысли считаются двумя главными принципами космологии. Инь – женское начало, ян – мужское. Как считают китайцы, все косми­ческие явления есть результат взаимодействия и комби­наций инь и ян.

Вторая школа – «жу цзя», или «школа ученых». В западной литературе эта школа известна как конфуциан­ская, но иероглиф жу дословно означает «образованный человек», «ученый». Таким образом, западное название отчасти вводит в заблуждение, ибо упускает тот смысл, что последователи этой школы являются не только мыс­лителями, но и учеными. Они, прежде всего, были учи­телями древней классики и, тем самым, наследниками древнего культурного достояния. Конфуций, несомненно, является лидирующей фигурой этой школы и с полным

50

правом может считаться ее основателем. Тем не менее, термин жу не только обозначает «конфуцианский» или «конфуцианец», но имеет и более широкий смысл.

Третья школа – «мо цзя», или моистская школа. Она отличалась сплоченной организацией и суровой дисцип­линой под руководством Мо-цзы. Ее последователи дей­ствительно сами называли себя монетами. Название этой школы, в отличие от некоторых других, не было введено Сыма Танем.

Четвертая школа – «мин цзя», или «школа имен». Ее последователей интересовали различия и связь между тем, что они называли «именами» и «фактами».

Пятая школа – «фа цзя», или легистская. Иероглиф фа означает «правило», «закон». Школа берет начало от государственных деятелей, утверждавших, что хорошее управление должно быть основано на утвержденном ко­дексе законов, а не на тех нравственных нормах, о которых говорили ученые.

Шестая школа – «дао-дэ цзя», или «школа Пути и благой силы». В основе метафизики ее последователей лежало понятие не-бытия (Дао, или Путь) и его концен­трации в индивиде в качестве естественной добродетели человека (дэ). Термин переводится как «добродетель», но лучше передавать его как «сила», которая сокрыта в любой единичной вещи. Школа, называемая Сыма Танем «дао-дэ», позднее получила известность просто как «дао цзя», а в западной литературе – как даосская. В первой главе мы указывали, что ее следует четко отличать от даосской религии.

Лю Синь и его теория появления школ

Вторым историком, пытавшимся классифицировать «сто школ», был Лю Синь (46 г. до н. э. – 23 г. н. э.). Один из величайших ученых своего времени, он вместе со своим отцом Лю Сяном отредактировал книги императорской библиотеки. Составленный описательный каталог, извест­ный как «Семь сводов», был взят Бань Гу (32–92), автором «Истории Ранней Хань», за основу при написании текста «И вэнь чжи», «Литературного трактата», включенного в Династийную историю. Согласно «Трактату», Лю Синь раз­бил «сто школ» на десять основных групп. Из них шесть –

51

те же самые, что и перечисленные Сыма Танем. Еще четыре – «цзун хэн цзя», или «школа дипломатов»; «цза цзя», или «школа эклектиков»; «нун цзя», или «школа аграриев»; «сяо шо цзя», или «школа рассказчиков». В заключении Лю Синь пишет: «Различные философы со­ставляют десять школ, но лишь девять заслуживают вни­мания». Этим он утверждает, что значение «школы рас­сказчиков» ниже, чем других школ.

В самой классификации Лю Синь не пошел намного дальше Сыма Таня. Действительно же новшеством стала первая в китайской истории попытка систематически про­следить истоки различных школ.

Теория Лю Синя была тщательно разработана после­дующими учеными, особенно Чжан Сюэ-чэном (1738–1801) и Чжан Бин-линем. Ее суть заключается в том, что в начале правления Чжоу (1122?–255 гг. до н. э.), еще до того, как социальные институты той эпохи распались, не существовало «разделения между чиновниками и учите­лями». Другими словами, чиновники того или иного ве­домства передавали имеющие отношение к данному ве­домству знания другим. Эти чиновники, как и удельные князья, передавали свой пост по наследству. Таким обра­зом, существовало лишь «чиновничье обучение», а «час­тного обучения» не было. То есть, никто не учил знаниям как частное лицо. Все обучение осуществлялось чиновни­ками, занимавшими тот или иной пост в управлении.

Согласно этой теории, когда в последующие века пра­вящий дом Чжоу утратил власть, чиновники правитель­ственных ведомств потеряли прежние посты и разбрелись по стране. И тогда они начали обучать знаниям уже как «частные» лица. Они перестали быть «чиновниками» и превратились в частных «учителей». И различия между школами берут свое начало именно в разделении учителей и чиновников.

Вывод Лю Синя гласит: «Принадлежащие школе жу пришли из Ведомства образования... Эта школа наслаж­далась изучением «Лю и» [«Шесть канонов» или «Шесть искусств»] и уделяла внимание гуманности и справедли­вости. Предками своей школы они считали Яо и Шуня [совершенномудрые императоры мифической древности, жившие в XXIV–XXIII вв. до н. э.], а примерами для подражания – Вэнь-вана [1120?-–1108? гг. до н. э., ди-

52

настия Чжоу] и У-вана [сын Вэнь-вана]. Чтобы придать авторитет своему учению, они почитали Чжун-ни [Кон­фуция] и превозносили его как учителя. Их учение являет собой высшую истину. «То, чем восхищаются, необходимо подвергнуть испытанию». Слава Яо и Шуня, процветание династий Инь и Чжоу и достижения Чжун-ни – вот что подтверждает проверка их учения.

Принадлежащие к даосской школе происходят от при­дворных историков. Изучая исторические примеры успеха и неудач, сохранения и разрушения, бедствий и процве­тания с древности до наших дней они научились удер­живать существенное и схватывать основное. Они сохра­няют себя чистотой и пустотой и управляют собой сми­ренностью и мягкостью. В этом заключена сильная сторона школы.

Принадлежащие к школе «инь-ян» происходят от при­дворных астрономов. Они почтительно следовали светлому Небу, благоприятным знамениям солнца и луны, звезд и созвездий и чередованию сезонов. В этом заключается сильная сторона школы.

Принадлежащие к школе легистов происходят из Ве­домства судопроизводства. Они утверждали строгость на­град и наказаний, чтобы поддержать нормы должного поведения. В этом заключается сильная сторона школы.

Принадлежащие к «школе имен» происходят из Ведом­ства ритуала. В древности, когда ранги и должности раз­личались, должные церемонии также были неодинаковы. Конфуций говорил: "Если имена неправильны, слова не будут следовать своему естественному порядку. Если слова не следуют своему естественному порядку, ничего невоз­можно утвердить». В этом заключается сильная сторона школы.

Принадлежащие к школе моистов происходят от Стра­жей храма. Храм был построен из простых деревянных балок с соломенной крышей, поэтому их учение подчер­кивало бережливость. В храме почитались Три Первопредка и Пять Императоров, поэтому их учение говорило о вселенской любви. В храме также совершались церемо­нии выбора гражданских чиновников и военных упраж­нений, поэтому их учение говорило о предпочтительности добродетели и способностей. Храм был местом жертво­приношений предкам и почитания отцов, поэтому их уче-

53

ние должно было чтить духов. Они принимали древнее учение о следствии в поведении четырем сезонам, поэтому их учение отрицало рок. Они принимали древнее учение об исполнении сыновней почтительности во всей Подне­бесной, поэтому они проповедовали учение «согласия с высшими». В этом заключается сильная сторона школы.

Принадлежащие к «школе дипломатов» происходят от Ведомства посольств... [они учили искусству] следования общим указам, а не буквальным наставлениям. В этом сила их учения.

Принадлежащие к «школе эклектиков» происходят от советников. Они заимствовали и у конфуцианцев, и у моистов, и примиряли школу имен и легистов. Они пони­мали, что люди нуждаются в каждом из них, и видели, что мудрое правление должно объединить их всех. В этом заключается сильная сторона школы.

Принадлежащие к «школе аграриев» произошли из Ве­домства земли и зерна. Они учили сеять разные сорта зерна и побуждали людей пахать землю и выращивать тутовые деревья, чтобы одежды и пищи было в достатке. В этом заключается сильная сторона школы.

Принадлежащие к «школе рассказчиков» происходили из мелких ведомств. Их школу создали те, кто собирали рассказы на улицах и площадях, и куда бы ни шли, повторяли то, что слышали... Если бы из их учения можно было взять хоть одно слово, то от него была бы какая-то польза» («История Ранней Хань», «Трактат о литературе»).

Так Лю Синь говорит о происхождении десяти школ. Его интерпретация значения школ неадекватна, а соотне­сение некоторых из них с определенными «ведомствами» порой весьма спорно. Например, описывая учение даосов, он говорит лишь об идеях Лао-цзы и совсем упускает из виду Чжуан-цзы. Далее, между учением «школы имен» и функциями Ведомства церемоний нет никакой связи, за исключением того, что они придавали значение проведе­нию разграничений.

Пересмотр концепции Лю Синя

Хотя в некоторых деталях Лю Синь, безусловно, оши­бался, сама попытка связать происхождение школ с оп­ределенными политическими и социальными условиями

54

правомерна. Мы не случайно привели выше столь обшир­ные цитаты из его описания различных школ, ибо оно стало классикой китайской историографии.

Изучение китайской истории в самом Китае в последние годы, особенно перед японским вторжением в 1937 году, сделало огромный шаг вперед. В свете последних иссле­дований у меня сформировалась своя собственная теория происхождения философских школ. По духу своему она вполне согласуется с концепцией Лю Синя, хотя и должна быть выражена иначе. Это означает, что необходим новый подход.

Попробуем представить, как в политическом и соци­альном плане Китай выглядел, скажем, в X в. до н. э. На вершине политической и общественной лестницы нахо­дился глава правящего дома Чжоу – «властитель» всех царств. Далее шли сотни государств, в каждом из которых правил удельный князь. Некоторые князья бьши постав­лены основателями династии Чжоу, выдававшими заво­еванные земли в качестве уделов своим родственникам. В других же царствах хозяйничали бывшие соперники чжоуского дома, признавшие, однако, чжоуского вана своим господином.

В каждом государстве, находившемся под властью князя, земля вновь делилась на уделы и раздавалась уже родственникам самого князя. В то время политическая власть и экономические рычаги управления были едины. Владевшие землей политически и экономически являлись хозяевами и ее самой, и живших на ней людей. Их на­зывали цзюнъ-цзы – термин, буквально означающий «сын правителя», но использовавшийся для обозначения и кня­зей вообще.

Другой социальный класс – сяо жэнъ, «маленькие люди», или шу минь (простой народ). Простолюдины слу­жили князьям: в мирное время обрабатывали землю для цзюнъ-цзы, а в ходе войны сражались за них.

Аристократы были не только политическими властите­лями и землевладельцами, но и единственными, кто мог получить образование. Так дома удельных князей стали центрами не только политического и экономического мо­гущества, но и знания. Вокруг них собирались чиновники, обладавшие специальными знаниями в различных облас­тях. Но у простолюдинов шанса получить образование

55

практически не было, поэтому не было среди них и людей знания. Теория Лю Синя не учитывает тот факт, что в период Ранней Чжоу «не существовало разделения на чиновников и учителей».

Официально эта система была отменена первым импе­ратором династии Цинь в 221 г. до н. э. Но она начала распадаться уже столетиями раньше, хотя и тысячелетие спустя в землевладельческой форме власти еще сохраня­лись экономические пережитки феодализма.

Нынешние историки все еще не пришли к единому мнению о причинах распада феодальной системы. Впрочем, обсуждение этой темы и не входит в задачу данной главы. Для нас достаточно будет констатировать, что период китайской истории с VII по III вв. до н. э. был полон великих общественных и политических перемен и потря­сений.

Мы не можем точно сказать, когда феодальная система начала приходить в упадок. Однако уже в VII в. до н. э. встречались аристократы, которые, вследствие войн или каких-либо иных причин, утратили и земли, и титулы, и опустились до уровня простолюдинов. Однако появились и представители низкого сословия, благодаря своему уме­нию или фаворитизму поднявшиеся до высот власти и ставшие первыми государственными чиновниками. Это го­ворит о настоящей дезинтеграции династии Чжоу. Причем дезинтеграция затронула не только политическую власть какого-то одного правящего дома, но и (что более сущес­твенно) социальную систему в целом

В ходе этого процесса бывшие «официальные предста­вители» различных областей знания рассеялись по стране. Они либо сами были представителями знати, либо в ка­честве специалистов занимали последние посты при дворах аристократических фамилий. В этом отношении весьма показательна цитата Лю Синя из Конфуция в том же самом, уже упоминавшемся выше, «Трактате»: «Когда це­ремонии утрачиваются [при дворе], их следует искать в деревне».

Таким образом, когда представители бывшей знати и чиновничества разбрелись по стране, они стали зараба­тывать на жизнь (каждый в меру сил и способностей) своими знаниями и умениями. Те, кто сообщал свои идеи другим индивидам, становились профессиональными «учи-

56

телями». Так появились различия между учителями и чиновниками.

В данной главе словом «школа» переводится иероглиф цзя, который также означает «дом», «семья». Тем самым он предполагает что-то личное, частное. Если бы не было тех, кто занимался обучением в частном порядке, не было бы и цзя мысли.

Существование разных школ обусловлено тем, что сами «учителя» являлись специалистами в различных областях знания и искусств. Были знатоки преподавания классики, исполнения ритуалов и музыки. Были люди, известные как жу, или «ученые». Были выдающиеся полководцы и стратеги. Были специалисты по ораторскому искусству, известные как бянъ-чжэ, или «спорщики». Были специа­листы по магии, гаданию, астрологии и нумерологии, ко­торых называли фан-ши, «практикующими оккультные искусства». Встречались и политики-практики, служившие советниками у феодальных правителей. Их называли фан-шу чжи ши, или «знатоки методов». И наконец, были люди, обладавшие и знаниями, и талантами, которых пе­реполняла боль за политическую смуту той поры и которые ушли из человеческого общества в мир природы. Их на­зывали инъ-чжэ, «отшельники» или «затворники».

По нашей версии, именно эти шесть типов людей и дали рождение шести школам мысли, перечисленным Сы-ма Танем. Поэтому, перефразируя Лю Синя, мы могли бы сказать:

последователи школы «жу» произошли от «ученых»;

последователи моистской школы произошли от рыца­рей;

последователи даосской школы произошли от отшель­ников;

последователи «школы имен» произошли от спорщиков;

последователи школы «инь-ян» произошли от практи­кующих оккультные искусства;

последователи легистской школы произошли от «зна­токов методов».

Объяснения этих выводов будут даны в следующих главах.