Индийская философия: энциклопедия./ отв. ред. М.Т. Степанянц; Ин-т философии РАН. –М.: Вост. лит., 2009. –950 с

 

КОСМОГОНИЯ И ЭСХАТОЛОГИЯ. Как известно, Веды представляют вариации космогонич. мифа по преимуществу в линейной перспективе, практически не упоминая о «конце света». Однако в пуранах миросозидание приобретает характер повторяющегося во времени события, к-рое коррелирует с периодич. разрушением и поглощением всего созданного. По словам В. Хальбфасса, «представление  космич. циклах не оставляет места для вопроса о первоначале... в пуранах космогонич. вопрос исчез как таковой». Поскольку в Индии утвердилась циклич. концепция времени, термины «космогония» и «эсхатология» также будут относиться к циклам творения (сришти) и разрушения (пралая) Вселенной. В инд. культуре есть примеры космогонии и эсхатологии, к-рые можно определить как теистические, «спонтанные» (без вмешательства Бога), а также «смешанные». Примеры «спонтанных» космогонии встречаются в ведийской лит-ре, особенно в упанишадах, где описано, что первоэлементы порождают друг друга в строго определенном порядке. Ср., напр., в «Тайттирия-уп.» (П. 1.2): «Поистине, из этого Атмана возникло пространство (акаша. —Авт.), из пространства—ветер, из ветра— огонь, из огня — вода, из воды — земля, из земли — травы, из трав — пища, из пищи — человек».

Теистич. и смешанные типы космогонич. картины разрабатываются в пуранах и фил ос. школах, особенно в вайшешике и санкхье. Если вайшешика дает образец механико-атомистич. концепции созидания-разрушения мира, то санкхъя предлагает «эманационную» схему. В механико-атомистич. концепции первоэлементы возникают из атомов и на них в конечном счете распадаются, а поскольку атомы сами по себе считаются статичными, то для объяснения их соединения и приходится допустить первотолчок, а также Того, кто его осуществляет. В «эманационной» схеме в этом нет необходимости: все элементы динамичны и связаны друг с другом теснейшими генетич. узами. Творение и разрушение здесь вовлекают в свою орбиту не отдельные элементы, пусть даже и в определенной последовательности, а всю их цепочку, каждое звено к-рой конституируется предыдущим и, в свою очередь, конституирует последующее. В связи с этим совершенно неважно, как именно устроен тот или иной отдельный элемент, какова его структура (состоит ли он из атомов или из каких-то др. частей, как, напр., земля, или представляет собой сплошную непрерывность, как, напр., акаша), имеет значение лишь то, что в нем заключен некий зародыш, семя, или, более абстрактно, возможность следующего в цепочке элемента.

Особенность инд. космогонич. учений, как «ортодоксальных» (астика), так и «неортодоксальных» (настика), состоит в том, что, даже если в них участвует некое высшее начало, они не являются креационистскими. Вселенная не создается «из ничего», не творится в абсолютном смысле, как в Библии. Речь идет о ее создании из некоего уже имеющегося материала. Как правило, этот материал представляет собой нечто неопределенное (апракета), неорганизованное, беспорядочное, хаотическое

(анрита), ассоциирующееся с тьмой (тамас), небытием (асат), не бытием и не небытием (сат-асат), смертью (мритъю), ночью (ратри). Часто это охваченные тьмой воды (салила). Но даже асат не понимается как простое отсутствие бытия, ничто. Это скорее первичный хаос, к-рый должен быть неизбежно (но чаще всего «по желанию» некоего Высшего существа) преобразован в космос — упорядоченное и организованное целое (puma), стоящее во главе цепочки ассоциаций прямо противоположного характера: бытие (сат), истина (сатъя), свет (теджас), день (ахар), бессмертие (амритъя) и т.д.

Т.о., функция Высшего начала (каким бы оно ни было) заведомо не сводится к роли Творца в креационистском смысле. Это по преимуществу роль Демиурга, к-рый конструирует мир из уже имеющихся элементов. Космогонич. действо состоит, т.о., не столько в собственно творении, сколько в правильном разделении и распределении, упорядочивании, организации этих элементов. Но прежде чем совершиться, оно должно преодолеть сопротивление сил хаоса, воплощенных в демоне Вритре, охраняющем космич. воды, содержащие зародыш будущей Вселенной. В этом и состоит великий космогонич. подвиг Индры, сразившего демона и освободившего космич. воды. Индра не создает ничего нового — воды уже существовали, Солнце он создал не из ничего, а из семени, к-рое, согласно брахманам, содержалось в сперме Праджапати, плавающей в космич. водах; коров, символизировавших утренние зори, он разыскал в тайной пещере демона Валы. Наконец, дни и ночи тоже существовали, но в хаотической смеси, Индра же как бы вставил их в раму и тем самым отделил друг от друга. Др. космогонич. акт, приписываемый разным богам, состоит в разделении неба и земли и установлении между ними скамбхи — космич. столпа, распределении на небесном своде звезд и планет и т.д.

Ведийский словарь, отражающий эту организационно-упорядочивающую работу Демиурга, содержит глаголы, обозначающие не только дискретные по своей природе акты разделения и распределения, но и действия, придающие разрозненным продуктам космогонич. деятельности целостность и единство: vi-dha— «расчленять», «разделять», vi-stha — «распределять», sam-dha — «составлять», «складывать», sam-kar — «соединять», «собирать», sam-a-kar — «соединять воедино», sam-bhu — «появляться вместе» и т.д. Космогония, термины часто заимствуются из лексикона ремесленного труда (прежде всего плотника и ткача, напр., a-rambh — «устанавливать опору», sam-dham — «ткать», taks — «вытесывать»). Не случайно в роли Демиурга иногда выступает бог Вишвакарман («бог всех дел», «мастер на все руки»), к-рого считают божественным умельцем (ремесленником).

Особое место среди «космогонич.» глаголов занимает srj, означающий букв, «дать возможность [чему-то] течь», «испускать», «выпускать». В лит-ре филос. школ, а также в пуранах и эпосе мы встречаем целую группу космогонич. терминов, образованных именно от этого глагола: сарга, сришти, сарджана, висарга, висришти. Ведийская космогонич. драма служила моделью огромному количеству ритуалов и жертвоприношений, к-рые, по представлению брахманистских ритуалистов, поддерживали космич. порядок. Само создание этого порядка рассматривается ими как своеобразное «растягивание» пространства, в результате к-рого образуется «широкий мир» (уру-лока), т.е. пространство, предназначенное для осуществления актов жертвоприношения. Именно эти акты понимаются как карма, т.е. действие, непременно приносящее свой плод (но не в будущем перерождении, как в классич. лит-ре, а на небесах).

Поскольку жертвоприношение представляет собой действие, то оно требует, с одной стороны, своего объекта — жертвы, с др. стороны, того, кто ее приносит, — действующего актера, исполнителя. В обычных случаях последнюю роль играют жрецы, но брахманистские теологи задумывались над тем, как осуществлялось первое, «модельное» жертвоприношение, совпадавшее с творением мира. Так появляется образ бога Праджапати — образ жертвы и одновременно жертвователя, приносящего себя в жертву в виде космич. антропоморфного существа— Пуруши, из частей к-рого создаются небо, земля, части света, варны и т.д. (Ригведа Х.90). Праджапати создает мир из самого себя, из своей собственной сущности (эта сущность уже имеет определенную — антропоморфную — структуру, к-рая предопределяет форму создаваемого им мира), но при этом и сам он, согласно, напр., «Тайттирия-араньяке» (Х.1.1), пред существует в космич. водах, точнее, в зародыше (семени, яйце), внутри к-рого активизируется, охваченный желанием «размножиться», «разродиться», «породить потомство» (что соответствует его имени — букв, «властитель порожденного», т.е. потомства). Это вариант Бога-творца, к-рый не укладывается в привычные понятия. С одной стороны, Праджапати создает мир из материала, взятого из своей собственной сущности (подобно пауку, вытягивающему из себя паутину, — образ из упанишад). С др. стороны, он сам зарождается из семени, зародыша, значит, ему предшествует некая др. форма существования.

В некоторых ведийских космогонич. мифах творение исходит от начала, к-рое называется просто или «это» (тад), или «единое» (эком), «одно без другого». Напр., в знаменитом мистич. гимне «Ригведы» (Х.129): «Не было не-сущего, и не было сущего тогда. // Не было ни воздуха, ни небосвода за его пределами. // Что двигалось туда-сюда? Где? Под чьей защитой? // Что за вода была бездонная, глубокая?» (пер. Т.Я. Елизаренковой).

Именно на этом безличном принципе основывается монистич. традиция упанишад и адвайты, для к-рой не личный бог, а неизменный безличный Абсолют, обозначаемый по-разному—но чаще всего как Брахман (ср. р.),Атман или Пуруша, — служит неизменным источником всего существующего.

Но те же монистич. абсолютистские концепции приводят к неразрешимым трудностям (если Абсолют неизменен, то как он вообще может творить?) и в конечном счете лишают космогонию того важного теоретич. и практич. (ритуалистич.) смысла, к-рый она имела в ведийскую и брахманистскую эпохи. Коль скоро Абсолют, Брахман без качеств (ниргуна Брахман), на самом деле ничего не творит и не содержит в себе никаких внутренних потенций к изменению, развитию, множественности, то и само творение не может быть ничем иным, кроме кажимости, иллюзии (майя). О нем можно говорить лишь в относительном, эмпирич. смысле, к-рому соответствует популярное представление о личном Боге-творце (сагуна Брахман).

В целом в инд. традиции можно различить две осн. идеи, определявшие развитие космогонич. и эсхатологич. представлений. С одной стороны, это вера в абсолютную реальность творения и соответственно в Бога-творца (Демиурга) и разрушителя Вселенной, что не обязательно связано с монотеизмом (в этих ролях могли выступать разные боги). С др. стороны — идея иллюзорности всякого изменения, в т.ч. и творения, основанная на концепции неизменного вечного Абсолюта. Однако не следует понимать эти две тенденции упрощенно: первую — как утверждение, а вторую — как отрицание космогонии. Классич. лит-ра смрити (дхармашастры, пураны и эпос) дает образцы космогонии, пытающихся сочетать обе эти тенденции. В ней различаются два вида творения: одно обычное, к-рое следует ритму «дней» и «ночей» Брахмы — прати-сарга, оно возобновляется по окончании каждой «ночи» Брахмы; и другое, более редкое, случающееся лишь по завершении целой «жизни» Брахмы — пракрити-сарга, или «корневое творение». Первое осуществляется Брахмой (м.р.) — богом, взявшим на себя «производительные» функции Праджапати (как и тот, он появляется из яйца), второе же — совершается высшим принципом, или Богом, к-рого называют по-разному: Брахман, Пуруша, Махапуруша, Нараяна, Вишну, Шива, Ишвара или Махешвара, Сваямбху.

Если Брахма подчиняется закону кармы и достигает освобождения лишь в конце своей «жизни», то Шива, Вишну и др. боги являются вечно освобожденными, пребывая в йогическом трансе (самадхи). Процесс творения, им инициируемый, пракрити-сарга, чаще всего описывается в пуранах по схеме психокосмогенеза санкхъи (махат— аханкара — и т.д. вплоть до пяти «великих элементов», махабхут). Эта цепочка «трансформаций» элементов друг в друга часто останавливается на создании космич. яйца с Брахмой внутри. Именно с рождения Брахмы из яйца начинается прати-сарга, к-рая служит предметом более образных рассказов о творении разных существ, природных и социальных явлений. Характерно, что даже «корневое творение» не является первоначалом в абсолютном смысле. Оно, несомненно, более значимо и фундаментально, чем «обычное» творение, но вместе с тем оно тоже подчинено общему циклич. ритму. Строго говоря, это уже не космогония (возникновение космоса), а скорее космология (учение о состояниях космоса, в числе к-рых его циклич. созидание-разрушение).

Разрушение мира в космич. масштабе появляется лишь в постведийских циклич. космогониях (в Ведах речь идет о, так сказать, текущих разрушениях тех или иных явлений «сотворенного» мира), в теистич. эсхатологич. учениях ему предшествует желание (иногда мысль) Бога. В пуранах перед концом света происходят разные природные катаклизмы: сначала вселенский пожар, потом наводнение и последующая гибель мн. существ, напр, тех, кто пребывает в трех традиц. ведийских мирах — земном, атмосферном и небесном. Обычно оно связано с критич. снижением уровня дхармы (в традиц. концепциях четырех юг, или мировых периодов, последний из них — крита — отличается ужасным падением нравов, предвещающим гибель мира). В пуранических схемах «конца света», или «корневого разрушения» (пракрити-пралая), элементы, составляющие Вселенную, последовательно растворяются друг в друге: земля в воде, вода в огоне, огонь в ветре, ветер в акаше, акаша в аханкаре (индивидуальный принцип в санкхъеи йоге), аханкара в махаттаттве (т.е. махат — «великое», один из первых «эволютов» Пракрити в санкхъе, «непроявленное»), махаттаттва в Пракрити, Пракрити в Пуруше (душе), Пуруша, слившийся с Пракрити, в едином Брахмане. Эта схема санкхъи представляет собой «контрэманацию»: если при творении мира названные элементы, включая акашу, последовательно «испускали» друг друга, то теперь процесс идет в противоположном порядке. В механико-атомистич. схеме вайшешики элементы делятся на составляющие части (триады, диады) вплоть до конечных атомов, последние же никакому разрушению не подвергаются и сохраняются в изолированном виде в течение всего периода космич. ночи.

 

Лит.: Кёйпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. Пер. с англ., предисловие Т.Я. Елизаренковой. М., 1986; Biardeau M. Etudes de mythologie hindoue // BEFEO. 1968, № 54; 1969, № 55; 1971, № 58; 1976, № 63; 1978, № 65; VarenneJ. Cosmogonies vediques. Essai d'interpretation (avec traduction des textes). P., 1981.

ВТ. Лысенко